Сувенир любви
Шрифт:
– У-у… – разочарованно протянула Мелани.
– Да, Мелани, как это ние банально, но я обычный биржевой маклер. Должен заметить, в моей профессии есть много интересных моментов.
И все равно Мелани состроила гримаску разочарования, с трудом удерживаясь от смеха. Мартин сразу же подхватил эту игру.
– Но я всегда мечтал быть капитаном корабля, если тебя это утешит. Да, желательно, бригантины под огромными белоснежными парусами.
– Уже лучше! А Веселый Роджер на мачте?
– Не люблю пиратов! Я все же маклер
– А почему бригантина?
– Ты когда-нибудь ходила под парусом?
– Нет.
– Тогда понятно, почему ты спрашиваешь. Мы с тобой обязательно поедем в апреле в Пул.
– Почему в апреле и почему в Пул?
– Там столица парусного спорта, а в апреле открывается сезон. Ты в своем Лондоне совсем ничего не знаешь! – осуждающе заметил Мартин.
– До сих пор не было случая узнать про парусный спорт, – парировала Мелани.
– Тогда тебе понравится!
– Обещаешь?
– Хочешь, я немного расскажу тебе о Пуле, море и яхтах?
– Хочу, ты так красиво рассказываешь!
Мартин улыбнулся. Он взял ее ладонь в свои ладони, и взгляд его затуманился от воспоминаний.
– Ты увидишь, как прекрасно море, усыпанное сотнями белоснежных парусов, – словно горные вершины проглядывают сквозь синие-синие облака! А потом мы сядем в джонку и уедем куда-нибудь подальше ото всех, чтобы целый день жить только друг ради друга. Только представь, Мелани, соленые брызги в лицо, яркое солнце в небесах, и только ты и я… Ты поедешь со мной туда?
– Да! – не задумываясь ответила она, и это «да» шло от самого сердца.
– Только ты, я, море и солнце, – прошептал Мартин и притянул ее к себе.
Их губы соединились. Но на этот раз поцелуй был не еле ощутимым, на грани чувств, а страстным, как бушующее море. Им не хватало дыхания, сердца бились на пределе возможного, но разомкнуть губы означало то же, что и обречь себя на вечные муки.
Дрожащая от рвущейся из груди страсти, Мелани первой отстранилась. Ладонью она провела по его щеке, ощущая тонкой кожей чуть пробивающиеся к вечеру волоски. Мартин прижал ее руку к своим губам и долго и страстно целовал каждый пальчик.
– Кажется, мы засиделись, – прошептала Мелани, прижавшись к его широкой груди. – Пойдем ко мне?
Мартин нервно вздохнул и отстранился от нее.
– Ты уверена, что хочешь этого?
Мелани просто кивнула. И в ее сияющих глазах Мартин прочел желание и любовь – приговор себе.
– Ты же понимаешь, что если мы… – он запнулся, не зная, как объяснить свои тревоги, – то уже…
Мелани осторожно прикрыла ему рот рукой, заставляя замолчать.
– Не нужно слов, Мартин. Я все понимаю, я уже взрослая девочка. Я прошу тебя: пойдем ко мне – большего мне не нужно.
– Мелани, я готов дать тебе все на свете! – вдруг вырвалось у него.
– Все для меня слишком много. – Мелани улыбнулась и покачала головой. – Дай мне свою любовь. Большего
Дрожащими пальцами Мелани пыталась открыть дверь, но ключ никак не хотел попадать в скважину. Руки Мартина лежали на ее талии, а его губы целовали затылок, путаясь в кольцах волос, переливающихся в неверном свете фонарей красным золотом.
– Боже, Мартин! – выдохнула она и повернулась.
Их губы вновь слились в страстном поцелуе. Тонкие пальчики Мелани запутались в его густых волосах. Даже через рубашку и блузку Мартин чувствовал, как напряглись ее соски. Он осторожно опустил руку на бедро Мелани и притянул ее к себе. Мелани почувствовала его восставшую плоть и тихо застонала то ли от нетерпения, то ли от удовольствия. Она призывно задвигала бедрами, заставляя Мартина сходить с ума от желания.
– Я же не могу сделать это прямо на крыльце, – пробормотал Мартин.
Он осторожно отстранил дрожащую от возбуждения и холодного воздуха Мелани и твердой рукой вставил ключ. Всего два оборота – и они вновь слились в поцелуе.
На ощупь, не желая тратить время на то, чтобы включить свет, они пробирались через лавку к лестнице, ведущей в жилое помещение. Проворные руки Мартина расстегивали одну за другой пуговицы на блузке Мелани, джемпер уже давно лежал где-то возле порога. Мелани не удавалось справиться с его одеждой так же просто. Наконец Мартин, не выдержав, просто рванул с себя рубашку, и в тишине опустившейся ночи Мелани услышала, как с тихим стуком упали на пол пуговицы.
Но вот уже она переступила через юбку и нарочито медленно расстегнула пряжку на ремне его брюк. Мартин прижал ее к своему горячему, мускулистому телу, и Мелани поняла, что больше она не может ждать.
Его руки быстро справились с застежкой, и вот уже губы исследовали мягкие окружности ее груди, заставляя Мелани выгибаться дугой и протяжно стонать, кусая губу до боли.
Они двигались в темной комнате, чувствуя только тела друг друга. Что-то падало в темноте, но Мелани ни до чего не было дела. Она хотела только одного – почувствовать его, знать, что хотя бы несколько секунд он принадлежит только ей. Любить его до умопомрачения, отдаться ему до последней капли.
– Я наверх не смогу подняться, – прошептала Мелани.
Она протянула руку и в темноте нащупала висящий на стене огромный восточный ковер. Одним рывком Мелани сорвала его. Она медленно опустилась на ковер, ощущая его мягкий ворс каждой клеточкой обнаженного тела, и протянула руку Мартину.
Он опустился рядом с ней и вновь припал к ее губам в жадном поцелуе. Мелани казалось, что ее сердце сейчас разорвется от чувств. Где-то внизу ее живота набухал огромный шар, полный огня. Она ждала только той минуты, когда этот огонь потечет по ее венам, заставляя забыть обо всем на свете и оказаться в бесконечности Вселенной.