Сувениры Тьмы
Шрифт:
— В камеру, — коротко произнес он.
— За что? — попробовал продолжить диалог Глеб.
Но на этот раз Андрей промолчал. Не потому, что считал ниже своего достоинства общаться с задержанным.
Просто он сам не знал, за что волочет Глеба Юрасова в изолятор. Капитан Гаврилова назвала этого человека убийцей — а сомневаться в ее словах у Карпова оснований не было.
Майор потряс своей бульдожьей головой и попросил еще раз все рассказать. Владислава Павловича Воронцова, в отличие от некоторых его коллег по званию, нельзя было назвать тупицей. Но для того,
Да и никому бы не хватило.
— Муж убитой, подавший заявление о ее пропаже, — с расстановкой произнесла Наталья, — и есть ее убийца. Тот самый человек из видеозаписи. Совпадения быть не может.
Воронцов и присутствовавший в кабинете Карпов переглянулись. Один из них видел упомянутую запись, но пока не встречался с Глебом Юрасовым. Другой — с точностью до наоборот.
— Так, и что же это получается? — начальнику убойного отдела, похоже, удалось собраться с мыслями. — Парень забавы ради выпотрошил собственную жену, а после решил замести следы. Подал заявление — дескать, девушка пропала без вести, а я не при делах. Но прокололся — причем так прокололся, что уже не сможет отмазаться.
— Вы, может, и меня просветите, а? — не выдержал Андрей. — Что за убийство, про которое я ничего не знаю?
— Сегодня утром один мужик притащил в управление DVD, на котором записана сцена убийства, — пояснил Воронцов. — Причем такая сцена, что и у тебя, наверное, волосы дыбом встанут, — майор имел в виду участие Карпова в обеих чеченских кампаниях. — Главная фишка в том, что диск этот всплыл в простом видеопрокате. Понял теперь, какие "режиссеры" с нами по одним улицам гуляют?
— Так что, этот жлоб на видео снимал свои "развлечения"? — недоверчиво произнес Карпов.
— Ага, — кивнул Воронцов. — А потом пошел сдавать диск в прокат и случайно сунул в коробку свое домашнее видео. Нет, ты представляешь, Андрюха, — в своей обычной манере цинично усмехнулся майор, — мы в один день и об убийстве узнали, и тело нашли, и, похоже, убийцу поймали. И все это — еще до обеда.
— На рекорд тянет, — согласился Андрей. — Жаль, в книгу рекордов Гиннеса такие вещи не заносят.
"А вот судьба несчастной Аллы, похоже, их нисколько не заботит, — горестно подумала Гаврилова. — С ней-то, с судьбой, уже решено, но все-таки… девку выпотрошили, на куски порубили, а они лыбятся". Впрочем, к такому поведению коллег Наталья давно привыкла.
— Мне кажется, запись оказалась там не случайно, — сказала она.
— Что ты имеешь в виду? — насторожился майор Воронцов. — По-твоему, этот мужик, как его там, кстати?
— Глеб. Глеб Юрасов.
— Так что, ты думаешь, этот Глеб специально отнес диск в прокат? Чтобы весь город увидел, как он свою жену убивает? Наташ, вот что-что, а эта идея явно зародилась у тебя на почве переутомления. Не выдумывай. Не бывает так.
И он был прав. История, кажется, знавала случаи, когда убийцы подбрасывали куда-либо видеохроники своих кровавых эскапад. Но те ребята перед началом съемки надевали маски. И убивали ублюдки безродных бродяг и проституток, а не любимых красавиц-жен.
И, уж конечно, не в собственных спальнях они это делали.
Так
Именно так и должно быть.
Именно так и происходит всегда.
Ну, почти всегда.
Некая тревожная мысль все-таки продолжала назойливой мышью скрестись в затылке капитана Натальи Гавриловой. Она не имела касательства к дальнейшей судьбе Юрасова. Что-то, уже случившееся, шло вразрез с произведенными логическими построениями и с логикой как таковой…
Но что?
— Так, пойду-ка я, пожалуй, взгляну на него, — сказал, вставая, Воронцов. — Не каждый день в родном изоляторе Джек Потрошитель кантуется.
Как и очень многие другие вещи, правила обустройства помещений, предназначенных для лишения свободы, не изменятся в России никогда.
Это может случиться только после того, как в стране свершится фундаментальный переворот — и далеко не политический. Только после того, как люди перестанут думать, что если раньше что-то делалось строго определенным образом, то и дальше следует делать эту вещь ровно точно так же, пускай она и выйдет совершенно непригодной к употреблению. Иначе — в случае нарушения традиций — из-за облаков свесится к земле боженька, погрозит нерадивым мастеровым пальчиком и скажет "Ай-ай-ай! Не возьму вас, собаки, в Рай!".
Согласно невесть кем установленной традиции, мелкие изоляторы в небольших населенных пунктах должны быть лишены приличного санузла. До относительно недавнего времени то же правило действовало и в отношении крупных "зон". Впрочем, на тот момент, когда Глеб Юрасов очутился в камере подрайского изолятора, "мода" оснащать зековские "апартаменты" современными туалетами докатилась далеко не до всех российских колоний и тюрем.
Тем, кто их проектировал и строил, почему-то было невдомек, что раньше — то есть, в прошлые века — унитазов в камерах не было вовсе не потому, что так положено. Просто в те стародавние времена унитазов не было нигде. Даже представители высшего общества, если в разгаре бала их вдруг беспокоил кишечник или мочевой пузырь, шли с этой проблемой в специальную комнату, сплошь уставленную горшками. По слухам, Александр Пушкин впервые встретился со своим будущим убийцей как раз в такой горшечной.
Больше всего, конечно, Глеба беспокоило не то, что в течение некоторого времени ему придется ходить на "парашу" — здесь функции оной исполнял здоровенный алюминиевый бачок, в каких кипятили белье в советских прачечных. Юрасов был потрясен случившимся и в первую очередь желал узнать, за что же его сунули в камеру. Даже мысли о судьбе жены на несколько минут отступили на второй план. Сейчас они постепенно возвращались. И, соединившись с другими мыслями, привели Глеба к единственно верному выводу.