Суженый? Ряженый?

Лебедева Валентина

– Прям, как вона и глаголила… – прошептал мальчишка.

– Кто – вона, – не расслышав до конца, переспросила Иванка.

– Да, так, никто, –

пожал плечами парнишка. – А я, как батя, кузнецом буду. Мене смага нравится. Есть в ём что-то… будто живой…

– Ой, вон ужо и скит видать. Тобе дале нельзя, – погрустнев, произнесла девочка.

– Ты придёшь ишо? – ставя ведро на тропинку, с надеждой в голосе спросил Алексий.

Иванка подхватила бадью, смущённо кивнула и бросилась к воротам, будто за ней гнались.

Парнишка, вздохнув, уныло поплёлся назад к реке, через которую ещё предстояло перебраться.

– Где энто ты запропастилася? – всплеснула руками бабушка, размешивая опару для теста. Соединив солод с мукой, добавив ложку мёда, она залила эту смесь

тёплой водой и, накрыв рушником, поместила на печь, укутав шалью.

– Бадью упустила, пришлось ловить, – слукавила девочка.

– Ой ли? – разглядывая подол её сухого сарафана, улыбнулась бабушка, – Впрошлоряд упустила и топерича тож?

В горнице было светло и чисто. Катерина с Маняшей по обыкновению сидели за прялками в женском углу. Мужчины ещё не воротились с озера.

– Подь сюды, – скомандовала Аганя.

Иванка молча повиновалась.

На завалинку за окном вспорхнул пёстрый кур. Его красный гребень горделиво свисал на правый бок. Напыжившись, он громко заорал – ку-ка-ре-ку! – испугав бабушку.

– Кыш, бестолочь! – вздрогнула от неожиданности Катерина.

– Гляди у мене, – показала кулак петуху Аганя, – Станешь почём зря орать – быть те во щах!

Конец ознакомительного фрагмента.