Свадьба Аманды

Колган Дженни

— Знаете, я ведь экстрасенс.

О господи. Угораздило сесть рядом с чокнутой. Мне только этого и не хватало. Я оглянулась в поисках спасения, но все пассажиры подчеркнуто нас не видели — еще бы! А него я ожидала от английского поезда? И почему у меня нет с собой газеты? Было бы за чем спрятаться.

— Я улавливаю исходящие от вас сильные эманации.

— Что, эманации неверия в экстрасенсов? — угрюмо осведомилась я, надеясь заткнуть ее.

Женщина улыбнулась в ответ:

—

Все в порядке. Многие не верят. У меня и самой порой бывают сомнения.

Я смотрела в окно.

— У вас неприятности.

— Этого только ленивый не заметит.

— Все хорошо, — произнесла она. — Александр любит вас. Идите к нему. Я так и подскочила.

— Что вы сказали?

— Я сказала, он вас любит. Идите к нему.

— Нет-нет-нет. Вы не понимаете. Вы говорите — Алекс? Да он свинья, каких поискать! Или вы экстрасенс наоборот? Вы, случаем, не из Австралии?

— Нет, — сказала женщина. — Иногда я получаю послание и просто должна его передать. Я знаю, что это имя что-то означает для вас. Вот я и передала.

— Для меня это полная чушь.

— Голова порой говорит одно, а сердце — совсем другое.

— Не сердце, а всякие чокнутые в поездах говорят, — мрачно буркнула я.

Экстрасенсиха откинулась на спинку сиденья с чувством выполненного долга, а я свирепо уставилась в окно.

Откуда она, черт возьми, узнала об Алексе? С этого слизняка станется нарочно подстроить такое. Но как он мог узнать, на каком поезде я поеду… и в каком вагоне? Я резко тряхнула головой и постаралась сосредоточиться на чем-нибудь другом, на чем угодно.

Например, на Фрейзере. Запрет был снят, дамбу прорвало — и хлынул поток. Мой ангел в снегу. Бредет из церкви, как мистер Рочестер, — я не видела этого, но легко могла себе представить. Кривая улыбка, добрые глаза, готовность рассмеяться… Лондон приближался со своими пригородами, железнодорожными станциями. Я не могла… но я думала… Хотя надеяться было не на что. Ведь это день его свадьбы. В конце концов, он же все-таки появился, верно? С опозданием на полчаса, но он был готов и собирался жениться.

На вокзале Ватерлоо я пробиралась сквозь толпу, понимая, как смехотворно выгляжу в своем нарядном платье и с перепачканным лицом, но мне было плевать. Я хотела попасть домой — и побыстрей.

На площади я поймала такси. Было холодно, но меня согревало пальто Энгуса. Пожалуй, заберусь в постель и проведу так весь день. Самое разумное решение.

Я поднялась на крыльцо и негромко постучала, не решаясь отпереть дверь своим ключом. Линда была тут как тут.

— Извини, — произнесла я через дверь. — Мне очень жаль. Свадьба расстроилась, и я не знала, куда податься… Пожалуйста, можно

войти?

Линда приоткрыла дверь и сквозь щелочку подозрительно посмотрела на меня.

— Я так и знала, что ничего не выйдет, — горестно вздохнула она и неохотно впустила меня.

— Спасибо, — искренне сказала я. — Обещаю — чем бы ты ни занималась, я у тебя под ногами путаться не буду. Залезу под одеяло и просижу под ним, пока не разрешишь вылезти. А может, и дольше.

— Ладно уж. Можешь присоединиться к своему другу на кухне. Мы тут очень мило поболтали.

К другу? Поболтали? О чем это она? Уж не Фран ли вернулась? Несмотря ни на что, я бы ничего не имела против того, чтобы поговорить с ней.

Я медленно переступила порог кухни — и начисто лишилась дара речи.

Холод адский: окно было открыто настежь, как и дверцы холодильника и морозилки. И повсюду — фигурки животных самых разных размеров. Жирафы, пеликаны, валлаби… Как живые. Казалось, вот-вот сорвутся с места и продолжат свой полет или бег.

Кухонный стол вернулся на место. И за ним сидел Фрейзер. Усталый, измученный, но при моем появлении он улыбнулся.

— Потрясающе, правда? Я кивнула.

— Похоже, твоя соседка из тех, кто прячет свечу под кровать.

Я повернулась к Линде:

— Это ты их сделала?

Она покраснела и передернула плечом.

— Из чего они?

— Из шоколада.

Я обернулась в изумлении.

— Это все — шоколад!

— Я скульптор, — застенчиво произнесла Линда. — Сегодня их заберут на выставку. Я обычно делаю маленькие, а большие нужно делать быстро, чтобы они не растаяли. Сейчас я их расставила на холоде, чтобы затвердели. Их скоро заберут.

— Господи… — Я разглядывала съедобный зоопарк. — Они просто великолепны.

Линда улыбнулась. Это было настолько редкое зрелище, что я невольно улыбнулась в ответ. А мне улыбнулся Фрейзер. Извиняющейся, кривой ухмылкой. Как в финале «Бешеных псов», только наоборот.

Сердце ухнуло куда-то на самое дно моих туфель. Мы с Фрейзером смотрели друг на друга, будто загипнотизированные.

— Если хотите, можете съесть черепаху, — смущенно предложила Линда. — Она плохо получилась.

— Спасибо, — сказала я. — Но она слишком красивая, чтобы ее есть. Ну, для черепахи.

Я не сводила глаз с Фрейзера. Поняв, что кое-что происходит, — бедная, дам ли я ей когда-нибудь почувствовать себя как дома в ее собственной квартире? — Линда ретировалась.

Стало совсем тихо.

— Ну? — спросила я наконец с деланной беззаботностью.

Фрейзер опустил голову.

— Знаешь, я никогда не хотел жениться.

Я вскинула бровь.