Свадьба датского принца
Шрифт:
Посмотрела в окна – с южной стороны разбит большой парк, за ним, как она помнила по приземлению, должен начинаться лес и в нем овальное озеро, мелькнувшее жемчужиной. Осторожно заглянув в несколько спален и гостиных, она нашла, наконец, кабинет и обосновалась там. Серджо принес ей ужин – очень, кстати, неплохой – они немного поболтали. Хороший мальчик, вот за кого нужно замуж, а не за этих полковников, которые так много летают.
За следующий час она изучила книги на полках, отбраковала большинство, заглянула в некоторые, мельком просмотрела ящики шкафа и нашла бар – пустой, если не считать откупоренной бутылки коньяка, посмотрела фотографии и бумаги на столе. Рыжеволосая узкоглазая
Это была не просто знакомая сережка, это была ее, Ленина сережка, подарок мамы. Цветок на веточке с тремя листиками, зеленые, из малахита – последствие увлечения сказками Бажова в детстве. Именно эти сережки Света выпросила у нее перед первым свиданием с Фредом, и их Лена так безуспешно пыталась вернуть последние недели.
Однако, вот она сережка – значит, Света была тут. А теперь ее нигде нет, ее телефон не отвечает, ее номер закрыт, и произошло это после того, как она побывала здесь! В мгновение Лена поняла все.
Домой он уже почти бежал.
Берегись этого мальчишку Гилмор. Берегись.
Он убил Рамону и Анну, он убил Светлану. Он всегда был на вторых ролях, всегда шатался поблизости незваный и ненужный. Всегда разглагольствовал, а когда Марго ввела в ложу Эйрика, вступил в нее и Валентин. Он женился на Марго после их разрыва – и Эйрик всегда объяснял интерес Валентина к себе этим любовным треугольником.
После войны Валентин первым встретил его и ввел в свой, теперь уже более высокий по социальному уровню, круг общения. Тогда он тоже объяснял это любовью и ревностью к Марго. И даже потом, когда брак Марго с Валентином из скрытно-неудачного перерос в явную формальность, и все трое продолжали делать вид, будто школьная дружба держит их рядом – он считал это результатом привычки.
Валентин, этот раб тщеславия. Жаждущий того, чем не может обладать никогда, живущий отраженной жизнью других. Настолько мелкий, что Эйрик не счел необходимым даже включать его в список уничтожаемых врагов. Неизвестно, как много он знает. Хотя нет, известно: он выкрал Светлану, а сделать это под носом у них с Марго, так что оба думали друг на друга – для этого нужно быть осведомленным о жизни обоих. Он держал ее при себе три дня и лишь потом убил, бедную глупышку. Несомненно, к тому моменту он уже знал все, что знала она.
«Он маньяк» - подумал Эйрик. Если так долго и с таким постоянством Валентин отнимал у него женщин, то теперь у него опять есть женщина. Он не сможет обладать ею, значит, захочет убить.
Бабник! Он водит сюда женщин, а потом отсылает их обратно домой! Светы нет, потому что она уже неделю в своем Хабаровске. А теперь он взялся за нее. «Верите ли Вы мне, Эллен?» - А она и уши развесила, поверила и даже увлеклась немного. Чуть на шею ему не бросилась! Дура.
Она заметалась по кабинету, глаза застилала пелена, в груди что-то жгло. Внутренний голос сказал: ну и что, что ты его любишь, это еще не значит, что он должен тебя любить. Он же в этом не виноват. Кто любит? – ответила она этому голосу. Никто никого не любит: ни я его, ни он меня. Нужно успокоиться, и все пройдет. Она подошла к бару и вытащила бутылку, так что можно утверждать, что в дальнейшем виноват коньяк.
А ну брось! – сказал внутренний голос, но она его не послушала. Господи, я ведь была хорошей! Я старалась, правда! Мне тридцать один, я не сделала в своей жизни ничего хорошего. Я никогда не была замужем и уже не буду. Я все время училась и работала, потом снова работала и училась
Еще через час она была порядком пьяна. Она никогда не пила ничего крепче вина, но в баре был только коньяк. Ростки неуверенной слабой любви, наткнувшись на преграду, дали плоды – за время сомнений, возрождения и краха надежд произошла та самая кристаллизация, о которой учат в университетах, и которую можно только пережить, но не объяснить.
Скоро кончается мой контракт, подумала она. Все закончится, и я уеду. Все закончится даже еще быстрее, потому что сегодня он придет домой и буду ли я с ним или нет – после этого мы расстанемся. Мне даже все равно, что он обо мне подумает, я просто хочу, чтоб он пришел. Но до этого я сделаю то, на что не решилась годы назад.
Через стеклянные двери она вышла на террасу, спустилась в парк и пошла искать озеро. Была ночь, жара спала, поднялся туман, и она бродила среди плодовых деревьев, наугад разыскивая дорогу.
Поэтому ее не было в доме, когда пришел убийца.
11
Принц сказал – принц сделал
Все это похоже на фильм ужасов, в котором жертва маньяка бродит по темному пустырю, а сзади за ней крадется тень. Причем все знают, сколько уже было предупреждений и намеков, и сам маньяк заранее сообщил о своих намерениях, и охреневшие зрители кричат в спину: «Обернись!». Она и оборачивалась – маньяка там не было. Так что она шла дальше, тем более в тумане дорога к дому уже потерялась. У нее всегда было не-женски хорошее чувство направления, так что лес она все-таки нашла. Если в саду звезды еще как-то светили (не наши, огромные звезды) и как-то пыжилась луна, то в лесу стало совсем темно. Корни ставили подножки, кусты норовили выколоть глаза.
Интересно, а есть ли тут скорпионы? И эти, как их, змеи. А еще бывают тигры, львы и крокодилы, медведи, собаки, волки, лоси и белочки. Нет, белочки – это уже из другой оперы. Так вот, есть ли тут змеи? Знала бы, не пошла бы, но теперь уже поздно. Поздно и страшно.
Озеро на самом деле оказалось не таким романтичным, как казалось с высоты. Оно лежало в маленьком углублении, дорога к нему вела по небольшому руслу ручья, усеянному валунами. В темноте, да еще босиком – шлепки уже давно слетели, а земля кололась тысячей маленьких камешков – пробраться туда было не просто. Но она все же добралась до берега, окунула пальцы ног в воду и задумалась. А пирании тут есть? И крокодилы? Или кто-нибудь еще такой же страшный. Холодно, брр. Но долг есть долг. Она разделась и влезла в воду.
Вода оказалась неприятно освежающей и сладковатой на вкус. Поплескавшись немного, Лена побрела к берегу и в этот момент правую ногу пронзила жуткая боль. Она закричала так, что, наверно, было слышно в соседнем городе, упала и зарыдала. Но скоро боль начала затихать, рыдания тоже. Сидя по шею в воде, она задумалась. Ходить невозможно, это исключено. До берега можно доползти. Одежда – где-то там, на берегу. Если долго ползать, ее можно найти. Даже одеться. Тут никого нет, так что никто не узнает о ее глупости, не пристыдит, и, тем более, никуда не прогонит. Но и обратная сторона – никто не найдет. До дома недалеко, к утру – в крайнем случае, к обеду – она доползет.