Свадьба и прочие неприятности
Шрифт:
– Давай лупи ты! – огрызнулся тот. – Я сказал тебе, что знакомиться с ней иду… Кстати, она со мной сегодня будет спать?
– Не в моем доме! Сначала уважать людей научись!
– Она же моя невеста! Зая все заподозрит.
– Люда знает, что Наташа строгого воспитания.
– Ага, секс после свадьбы? – уточнил Женя.
– Если заслужишь.
– Я вообще-то здесь, – напомнила о себе я. – И свадьба по договоренности. Я спать ни с кем не обязана.
– Конечно, Наташенька, – обратился ко мне Павел Олегович. –
– Что еще за обязанности? – не понял Евгений.
– Завтра узнаешь, – лицо хозяина было серым.
Он явно чувствовал себя очень плохо. Но меня больше всего волновало одно, и я встревоженно спросила:
– Какие еще обязанности?
Впервые о них слышу!
– Все завтра.
– Ха! – усмехнулся его сын. – В порыве страсти не посмотрела, что подписала? – и тут вышел из комнаты, подпевая песню: – Папа может, папа может все что угодно…
А я смотрела на Павла Олеговича. Он капал себе капли, держась за кресло:
– Может, вам врача вызвать?
– Не стоит. Врач рядом. Ге-ра! – крикнул он, и в дверях словно вырос молодой цветущий парень. – Гера, давление…
– Здравствуйте, – поздоровался со мной молодой человек, улыбаясь в тридцать два зуба. Он поднес хозяину термометр и поинтересовался: – А что с Жаровой делать?
– В ее комнату проводить и сторожить.
– Сделаем! – Парень сразу кому-то позвонил и через минуту меня проводила суровая женщина в гостевую комнату. Но по дороге я увидела открытую спальню, в которой горела всего одна свеча. И меня словно манила она… Хотелось все рассмотреть… Это помещение словно светило магией.
Мне досталась очень маленькая комнатка. Впрочем, зачем мне большая? Я ведь сегодня просто ночую, а потом приеду сюда только на свадьбу…
Тут я вспомнила про обязательства и все! Мука неизвестности сразу заполнила меня. Ну, ничего я не помнила из того, что подписала. Ведь тогда после алкоголя я выпила много кофе, видимо, переборщила, и мой организм не справился.
Никогда не думала, что от запаха кофе может тошнить… Я все подписала, не читая, лишь бы они отстали от меня. А теперь мне сделалось страшно. Что же я им задолжала?
Не знаю, сколько я бродила по маленькой комнатке, наверстывая круги. Но, вспомнив об спальне с горящей свечей, мое любопытство взяло вверх, и я вышла в коридор.
Тишина. Горели лишь ночники. Да и кто в два часа ночи может не спать, как я?
Я прокралась в пустую комнату и замерла. Вокруг висели, стояли и лежали картины. Лишь над портретом красивой женщины горела свеча, из чего я сделала вывод, что мама Жени умерла. Все ее творчество было наполнено одной темой на древнеримскую мифологию. И как искусно написано! Мать Евгения явно любила Древний Рим не меньше моего деда. Она могла бы продавать свои работы и на это жить. Такое
– Не слишком ли ты смелая? – от голоса Евгения разило морозом.
Я со страхом обернулась и постаралась приветливо улыбнуться. Но что-то мне подсказывало, что моя улыбка до того была жалкой, что больше походила на мольбу о пощаде.
Дрожащим голосом я ответила:
– А моя мама ненавидела искусство.
Глава 13
– Что?
– Моя мама ненавидит искусство в любом виде… И папа… Кроме, как пострелять, ничего не любил.
–Так ты – дочь снайпера?
Я замерла. Говорить о родителях не хотелось. Слишком больная тема. Мой отец – мошенник, убийца и вообще страшный человек. Сейчас он сидел в тюрьме уже седьмой год. А мать – властная женщина – заведовала в отделе образования и портила жизнь всем, кому могла. В кого мы с братом пошли, я не знала. Митя – слабое существо – прогнулся под мамой. Боялся её лишний раз обидеть и был просто бесплатной слугой – бездушной шахой. Она его унижала, всячески гнобила и ненавидела нас обоих.
Спасением для нас был дед, пока был жив… Раньше он приезжал за нами. Забирал в этот город на все лето. Мы жили у него в домике и радовались жизни до сентября.
Я отказывалась маме служить. Я взывала к ней, чтобы она в нас видела людей. Но вместо этого мне влетало. Митя иногда брал вину на себя, но зря это делал. Тогда давали по шеям нам обоим.
И Митька сломался. Бросил учёбу и загулял с ребятами, а затем и вовсе пропал. Мама его даже не искала. Все заботы по хозяйству свалила на меня.
Искала брата я. Узнала, что он связался с наркоманами и попал в банду бездомных. Хоть я и старалась его найти, но не смогла. Узнав это, мама переключилась на меня и стала гнобить с двойным усердием. И я решила сделать, как брат. Сбежать…
Но бежать мне было некуда. Дом дедушки папа продал. Я нашла его с забитыми окнами и дверями. Домик детства пустовал. Тогда я осталась на крыльце, и меня заметила соседка Татьяна, бывшая управляющая «Бани». Она устроила меня на работу и подобрала жилье.
Мир не без добрых людей. Так я прижилась в городе моего счастливого детства, где когда-то жил мой дедушка, который нас с братом очень любил.
– В кого твой отец стреляет? В кабанов? В нписи или в людей?
– Сейчас в не кого. Он любит стрелять, но уже не может, – абстрактно ответила я.
– А мой может. Пугает, но не любит, а то давно меня пристрелил бы.
– Есть за что, – улыбнулась я.
Женя усмехнулся и добавил:
– Не повезло нам с отцами, да?
И зачем я ему возразила? Ведь он даже улыбнулся!