Свадьба на Рождество
Шрифт:
В разгар приготовлений в гостиную заглянул Влад и предложил помощь. Барышни доверили ему развешивать праздничные композиции.
– Ань, – улучив минуту, сказал Влад, – чего ты в последнее время на меня взъелась? Будто обижаешься на что-то? Давай мириться?
Анька благосклонно кивнула:
– Все нормально, считай, проехали.
Заметив лежавшую на столике книгу, в которую Анька вложила список того, что нужно приготовить к свадьбе, Влад хмыкнул: «О, Шекспир! Да еще и на английском! Ну, ты даешь! Кому в двадцать первом веке нужен Шекспир?!»
Влад покачал головой. А после того как он ответил отрицательно и на другой ее вопрос, Аня вытаращилась на него, словно увидела в первый раз.
Когда Влад ушел развешивать венки в сад, Аня разочарованно сказала Ксении:
– Прикинь, с ним даже поговорить не о чем. Видно, и впрямь – я его сама придумала. Где чего не хватало – дорисовала и сама в этот образ поверила.
Аня погрузилась в глубокие раздумья. Неизвестно, о чем она размышляла, но вскоре с ней произошли явные метаморфозы. Когда Влад вернулся, она панибратски хлопнула его по плечу: «Здорово, чувак!»
Ксения внимательно посмотрела на девочку, ничего пока не понимая. Скоро странности в Анькином поведении заметила не только она. Во время праздничного ужина, который организовали в честь приезда родственников Савельевых, Аня с аппетитом поглощала все блюда, забыв о своей диете. Мама Соня недоуменно смотрела на дочь, дивясь таким переменам; а Леля даже спросила у Аньки: «Ты что же, больше не худеешь?!» На что Анька, усмехнувшись, ответила: «Неа, не худею. Надоело!»
После ужина Ксения с Аней расположились на кухне – печь имбирное рождественское печенье под руководством мамы Сони. Предполагалось, что печенюшки разных форм послужат для гадания. «Каждый гость сможет вытащить себе имбирную печеньку из блюда и узнать, что его ждет в наступившем году. Если попадется монетка – суждено разбогатеть, кораблик – к путешествиям, ну а сердечко – к любви». Такова была гениальная идея, за осуществление которой Анька рьяно взялась, вылепливая из теста разнообразные фигурки.
В окна стучал дождик; из гостиной доносились голоса и смех – приехавшие родственники Савельевых что-то оживленно обсуждали с мамой Соней и Петровичем. Парочка камышовых котов уютно тарахтела, развалившись на кухонном диванчике; а под столом лежал пес Мальчик. Первую партию печенья уже достали из духовки, и по всему дому распространился неповторимый сдобный аромат. «Запах Рождества!» – просияла Анька. Она рассказала, что имбирное печенье в их семье пекут каждый сочельник, и это давно стало доброй рождественской традицией дома Савельевых.
Где-то между очередным сердечком и домиком Ксения рискнула спросить у Ани – что это с ней сегодня произошло? Аня мгновенно догадалась, что Ксения имеет в виду.
– Ничего особенного, – улыбнулась
И Аня беззаботно сжевала печеньку в форме сердца.
Утром в день свадьбы в гостиную протиснулся огромный куст из белых, красных, чайных роз – этакая цветочная клумба. Вслед за клумбой появился довольный Егор.
Ксения ахнула:
– Это, по-твоему, подходящий свадебный букет? Какое стилистическое нарушение! Букет невесты должен быть маленьким, изящным, а ты что принес?!
Но в глубине души Ксения была вынуждена признать, что в этой стихийной, буйной, цветочной радости есть особенная красота и прелесть. Лично она бы не отказалась от такого букета. Розовый куст Егора поставили в углу – украшать гостиную. Дядя Вано явился с таким же необъятным букетом, Петрович выбрал изящные гортензии; красные анемоны достал Влад – его букет был самым «европейским».
Когда невеста вошла в гостиную – высокая прическа, белое платье, красное болеро, в руках огненные анемоны, Петрович загудел от восторга: «Соняяя!»
И было шумное застолье, и тосты, и крики «горько». Греческая тетя Егора пела с мамой Соней на два голоса; дядя Вано оказался талантливым рассказчиком, так что можно было заслушаться. Мама Соня с Петровичем и их гости вспоминали молодость, шутили, смеялись; Егор фотографировал родителей, Аня рисовала их портрет прямо за свадебным столом. Когда жених с невестой танцевали под любимую рок-н-ролльную балладу Петровича, все вокруг расчувствовались – такая это была красивая пара.
Глядя на них, Ксения вдруг поняла, что вот сейчас, в этот самый момент – она счастлива; по-настоящему, без всяких оговорок и условий, потому что отблески счастья мамы Сони и Петровича, как лучи, касались всех окружающих, преображая их, заряжая энергией счастья.
В середине свадьбы пришел Сережа Самохин, торжественный – в костюме и с цветами. Его появление стало неожиданностью только для Ани. Увидев Сережу, она заворчала: «Ты зачем пришел, кто звал?» Мама Соня строго сказала, что его пригласила она, и Аня была вынуждена смириться. А через полчаса Аня с Сережей уже о чем-то мирно шушукались в уголке.
…Леля выглядела грустной и как-будто виноватой. Ксении показалось, что они с Егором избегают друг друга, во всяком случае, большую часть вечера Леля общалась с Владом. Правда, ближе к концу свадьбы повеселела, в особенности после того, как поймала букет невесты, который мама Соня бросила в толпу. Все женщины тут же кинулись поздравлять Лелю, уверяя, что вскоре та выйдет замуж.
В разгар торжества Ксения вышла на веранду, где столкнулась с Владом. Он уходил со свадьбы одним из первых. Ксения спросила, почему он такой хмурый. Влад пожал плечами: