Свадьба отменяется. Осада
Шрифт:
– Ещё раз так сделаешь – пожалеешь!
Куда делась её обычная чопорность и тихое ехидство? Перед принцессой стояла разъярённая тигрица, и девушка впервые в жизни испугалась по-настоящему. Даже сразу не нашла нужные слова приструнить обнаглевшую компаньонку. А найдя, мстительно бросила той в спину:
– Я матери пожалуюсь!
Лишь краткий, зато невероятно красноречивый в своей ядовитости смешок был ответом на это заявление.
– Куда мы идём? Я устала… мне в дамскую комнату нужно…
– Потерпишь, ты принцесса, а не простолюдинка
Она вжала воспитанницу в нишу, закрыла своим телом… не от опасности, как наивно возо-мнила Аглесса, а для конспирации, тёмно-серое платье намного неприметнее в этих сумрачных переходах, чем нежно-сиреневое принцессы.
Человек, размеренно топавший навстречу, казалось, не заметил втиснувшихся в стену беглянок, и даже прошёл было мимо…
Но вдруг резко обернулся и без подготовки ударил чем-то подлым… то ли сонной волной, то ли серым столбняком…
Мирена мягко осела на пол рядом с воспитанницей, даже не успев разжать пальцы, стиснутые на очередном амулете.
Разжал их победитель, предварительно вернув на место сорванный незнакомкой защитный колпачок.
Потом ловко обыскал женщину, поражаясь количеству дорогих охранных и боевых заклинаний, навешанных на ней.
В амулетах, болтающихся на шее, в кошеле, в резинке чулочка, в надетом под длинный рукав браслете… Насторожённо хмыкнул и на всякий случай бросил на обезвреженную лазутчицу ещё одно заклинание подчинения… с такой штучкой никакая предосторожность лишней не будет.
– Хвала богам… – вылетевшие из-за поворота Бустен и Кланг дышали, как бегущие по следу гончие, разве что языки не высунули, – ты их поймал…
– Кто это?
– Рыженькая сказала… принцесса Аглесса. А вторая наверняка её компаньонка.
– Ты шутишь… или она пошутила… – Мужчина торопливо отодвинул в сторону Мирену и бесцеремонно рванул с шеи принцессы амулет свежести.
– Тьма побери… – вглядываясь в проступающее под тающим заклинанием личико, потрясённо выдохнул он через миг и одним движением руки вернул иллюзию на место, – где вы их взяли?
– В телепортационной башне Каражая. Они там крик подняли, что Каражай убит. Кто-то из внешних услышал… доложили Ленбару.
– И где Ленбар?
– Каражая в портал унёс, а женщин велел запереть…
– Кому велел?
– Нам… но мы двоих заперли, а этих Гектор с Жанго уводили… – потерянно докладывал Бустен, прекрасно знавший, лучше самому сказать всю правду… – они там лежат в сетях… мы хотели сначала девушек вернуть.
– Гектора и Жанго освободить, этих отправить к тем двоим, запереть, кормить и не разговаривать, с вами разберусь после. – Коротко бросая команды, мужчина что-то чертил в воздухе. – Ленбар? Моя помощь нужна? Открывай.
Серое облачко портала мгновенно поглотило его, оставив в проходе бессознательные тела пленниц и двух донельзя удручённых красавцев.
Похоже, зря они так легкомысленно отнеслись к словам пленницы.
– Возьми ту… – хмуро буркнул Бустен, поднимая на руки компаньонку. – Сначала запрём женщин.
Пусть друзья ещё немного поваляются… в наказание за легкомыслие.
Глава 14
Лишь на излёте дня ехавший впереди всех Зул резко свернул с неприметной, но, по-видимому, хорошо известной ему тропы в сторону, к невзрачным редким кустикам.
Между ними предсказуемо таился слабенький родничок, почти затоптанный копытами диких коз, джейранов, ослов. А чуть в стороне, в склоне небольшого, поросшего жёсткой стелющейся травой кургана виднелась неопрятная дыра.
– Что там? – Первым легко спрыгнул с лошади Брант, для него такие поездки были обычным делом.
– Старинное место… все тут ночуют, – коротко обронил Зул, – там сухо и просторно.
Следом спешился герцог и, забыв об усталости и ломоте в спине, сразу бросился к Милли. Все собственные болячки и проблемы мгновенно отступили прочь от одной только мысли, что кто-то другой решит помочь его любимой сойти с лошади.
За несколько часов пути Дорд успел хорошенько обдумать и свои недавние действия, и поведение Милли. А также сделать выводы и принять решение.
Он больше не будет её торопить, осознал уже, так можно лишь ещё больше оттолкнуть и встревожить напуганную гвардейцами девушку. Теперь он пойдёт по другому, пусть более долгому, но зато и более надёжному пути. Постарается стать ей другом, соратником, помощником, доверенным лицом, даже компаньонкой, если понадобится.
Но ни единого намёка на свои чувства больше себе не позволит… всё в пределах дружеской учтивости. Нужно дать девушке время… рассмотреть себя, понять… поверить, наконец.
Милли, в отличие от герцога, ничего путного придумать не сумела. Хоть и пыталась. Не вышло, сильно сбивало с мыслей присутствие неподалёку лорда Кайда.
Нет, он ехал не рядом и не пытался в дороге развлекать или опекать магиню. Но старался держаться поблизости и чуть сзади, так что Милли приходилось всё время непроизвольно держать спину чуть прямее, чем можно было бы, следить за выражением лица и жестами – в общем, не давать себе расслабиться ни на миг.
Да и на коротком привале секретарь всё время оказывался рядом, едва ей требовалась хоть малейшая помощь. И при этом вёл себя так корректно и учтиво, что ничего, кроме «спасибо», девушка не могла бы из себя выдавить.
Цилия наблюдала за подругой с завистливой заинтересованностью и во время прогулки в дальние кустики сказала со свойственной ей бесцеремонностью:
– Не пойму я, чего тебе ещё нужно? Такой мужчина… чем дальше смотрю… тем больше поражаюсь, почему он до сих пор свободен. Могу назвать всего две версии: или когда-то сильно пострадал от несчастной любви и только теперь оттаял… или недавно вышел из монастыря.