Свадьба отменяется. Помолвка

Чиркова Вера Андреевна

– Не расстраивайся, – буркнул неведомо как оказавшийся рядом Гизелиус, – огневика больше ничем не убить.

Милли благодарно ему кивнула и отпустила струю на всю мощь. Про Ленбара и Мирену она старалась не думать, просто надеялась, что маги не дадут им умереть. Вытащили же почти с того света Каражая?!

И правильно, как оказалось, сделали. Рассказали ей, что маг – такая же жертва шаманов, как и сотни прочих горемык. А действовал он так дерзко не со зла, а от отчаяния. Сарджабиз уже пообещал сам заняться его лечением, как только покончат с шаманами, и все надеялись

на его способности.

Занятая струёй воды и своими мыслями принцесса не сразу обнаружила портал, который открыли магистры. Лишь когда увидела краем глаза, как в темный туман один за другим прыгают самые сильные огневики и воздушники, сообразила, куда они идут. А потом ждала возвращения смельчаков с замирающим сердцем, не замечая, что все вокруг тоже непрерывно оглядываются на то место, где должен возникнуть обратный выход.

Однако маги переместились прямо в шатёр лекарей, и по тому, как ринулось туда сразу несколько сильнейших целителей вместе с Тренной, поняли, как плохи дела спасённых героев.

Лица магов, расцветшие было сумасшедшей надеждой на чудо, снова помрачнели и осунулись, посуровели их глаза, а возле пересохших, потрескавшихся губ залегли горькие складки. Даже команды и окрики стали глуше и тише, навалившееся горе отбивало всякое желание даже разговаривать.

– Проливайте темницу как можно тщательнее, огневики обладают способностью прятаться в горючих предметах, – устало приказал Сарджабиз, уходя вслед за лекарями в шатёр, сильный ментал мог оказаться полезным, – и не волнуйтесь. Мы сделаем всё, чтобы их вытащить.

И они проливали. Подбираясь ближе и ближе к дымящимся руинам башни, заливали каждый камень и каждую щель. Следя за струйками пара и дыма, ведь только по ним можно найти пытающегося спрятаться элементаля. Разумеется, совсем убить его невозможно, но можно вернуть в ту стадию, когда он был просто сгустком тепловой энергии, почти неуловимым и безобидным. Ведь только заключение в неволю делает из крохотной искорки злобного и мстительного монстра.

А в подземелье Милли не пустили.

Да она и сама не стала рваться, ей хватило и вида головешек, разбросанных по ступеням лестницы. Поэтому девушка просто отдала свой ручеёк ближайшему магистру и побрела назад, только теперь почувствовав, как устала и проголодалась.

– Садись к столу, – позвал кто-то из дежурящих на кухне старших учеников, когда принцесса вошла в дом Сарджабиза, ставший в эти дни её пристанищем.

– Спасибо, только умоюсь, – бледно улыбнулась Милли, – кто-нибудь ещё пришёл?

– Гизелиус передал, что сейчас подойдёт, – понимающе кивнул Бустен, – а ты не знаешь…

– Знаю, – принцесса сразу поняла, какой вопрос его так волнует, – их всех принесли к целителям. Но пока никого туда не пускают.

– Если ещё живы – вылечат обязательно! – бурно обрадовался ученик. – Спасибо тебе за новость!

– Пожалуйста, – усмехнулась Милли и обнаружила, что парня и след простыл.

Видимо, побежал радовать друзей, вздохнула принцесса и тяжело поплелась в умывальню. Необходимо перекусить и идти назад, возможно, магистры решат начинать

откачивать воду из крипты.

* * *

Однако возвращаться к дому Гарди девушке не разрешил Гизелиус, пришедший поесть как раз в тот момент, когда Милли заканчивала ужинать.

– Там уже всё почти доделали, огонь загасили, все щели проверили. В живых никого не осталось, кроме того шамана, который стал ребёнком. Они его в каменный саркофаг запечатали, по-видимому, собирались какой-то ритуал проводить.

– Вы его хорошо охраняете? – встревожилась Милли.

Маг только ехидно ухмыльнулся в ответ, и девушке стало понятно, что этот вопрос волновал не её одну.

– Здорово напугали нас проклятые шаманы, теперь ещё лет триста будем тройные меры предосторожности предпринимать, прежде чем чихнуть, – сердито фыркнул Гизелиус, но принцесса с ним не согласилась.

– Так ведь у них и магия совершенно незнакомая, и вероломство неслыханное! Мы же их донага раздели и обыскали, а они нашли способ выбраться из камер!

– Да, тут мы сделали большую ошибку, – мрачно согласился магистр, – нужно было каждого распять в отдельной камере на цепях из лазурного серебра. А мы просто погрузили в сон. В последние мгновенья… нам с Сардом удалось считать кое-какие мысли. Подробности доложу на совете, а пока могу сказать кратко: они очень тщательно подготовились. Знали, что их посадят в камеры, и заранее проглотили пилюли, на некоторое время дающие неимоверную силу и ловкость. Действовать зелье начинало не сразу, а только через несколько часов, после того, как растает особая оболочка. Ещё зашили под кожу зачарованные отмычки и лезвия, всё костяное, никакого металла. Разрезы мастерски залечили, мы ничего не заметили. А чтобы достать это оружие, заточили собственные зубы острее, чем нож лекаря. Но главное – поставили на сознание щиты. Накладывал их особым ритуалом верховный шаман, что наводит на некоторые размышления. Всё, Милли, иди спать, тебе отдохнуть нужно. Гарди уже почти всех отправил, утром силы понадобятся. Начнём возвращать в обитель своих людей.

Глава 26

– Вот тьма! – торопливо натягивая платье, едва не плакала принцесса, обнаружив, что за окном отведённой ей маленькой спаленки занимается розовато-праздничный рассвет. – Почему меня никто не разбудил?

Заходить на кухню она не стала, промчалась по холлу и вылетела в освещённое безмятежным солнцем утро. Парковые дорожки пробежала на одном дыхании, чувствуя приятное тепло от полностью восстановившегося резерва.

Ставшая почти родной лужайка перед домом Гарди поразила непривычной пустотой и чистотой. Ни шатров, ни кресел, ни столов, словно никогда их тут и не было, даже травка примятая выпрямилась. Только возле входа в дом махали руками несколько природников, что-то подправляя в поблескивающей новыми стёклами башне.

– А где… Мирена? – едва поздоровавшись, расстроенно пробормотала Милли.

– В доме Тайвиноса, – понимающе улыбнулся немолодой природник, заканчивающий восстановление сорванных взрывами дверей.