Свадьба отменяется?
Шрифт:
– Иногда жизнь дороже всякого добра… - Брант ясно понимал, что ему не удастся уговорить прикипевшего сердцем к родному дому трактирщика, но искренне его жалел.
И пока возвращался в зал, решился на отчаянный блеф.
– Я пока ухожу… по делам, - поигрывая кинжалом, твердо заявил он стоящему на коленях главарю, - но через пару дней вернусь. Если к тому времени вы еще будете здесь - пеняй на себя. И смотри, не перепутай! Тут не должно быть только тебя и твоих людей! Все остальное, таверна, дома, мое судно и все, кто здесь живут,
Главарь, слушавший капитана с нескрываемой ненавистью, едва услышав это имя, приподнял ошпаренную рожу и вгляделся слезящимися глазами в его лицо. Несомненно… это он, их главный враг. И как только не побоялся приплыть сюда с такой маленькой кучкой людей…
Хотя, хороший маг иногда стоит целого полка.
– Клянусь… - пробормотал пират глухо, следя, как замотанные в плащи гости исчезают в ведущей на кухню дверце.
– Улдис… - лишь через полчаса пират решился негромко окликнуть трактирщика, - ну, уехали они?!
– Уехали… - осунувшееся лицо хозяина виновато смотрело из-за решетки, - велели тебя не развязывать, и вообще не шевелиться… пока знак не подадут… ты уж извини… но Брант такой человек… лучше не злить.
Что-то тихо хлопнуло и над столом взлетело бледно-зеленое призрачное изображение мерзкой оторванной головы. Медленно поворачиваясь в разные стороны, голова строила оторопевшим дружкам гнусные рожи, подмигивала и показывала язык.
– Это же знак?!
– первым опомнился главарь, - развязывай, что стоишь!
– Бегу уже, - отозвался Улдис, распахивая дверь и бросаясь к пирату, - а что бы это значило… ты не в курсе, случайно?
– Я только одно могу сказать тебе наверняка, - едва ощутив себя свободным, главарь первым делом ринулся к висевшему в простенке узкому зеркалу, - больше таких прибылей, как раньше, тебе не видать. Если только не захочешь переселиться восточнее… я давно приглядел там подходящую бухточку.
– Сейчас ничего не могу решать… - уклонился от ответа лукавый Улдис, - они взяли в проводники Зула, подожду, пока он вернётся.
Фантом лопнул, оставив после себя запах тухлого мяса.
– Что он этим хотел сказать?
– еще недоумевал Улдис, а его друг уже яростно свистел в боцманскую дудку, созывая своих людей.
– Не знаю и знать не хочу. Но что ничего хорошего - это точно. Я тебе должен… возьми те товары, что сложены в складах и будем в расчете… мы уходим. Если тут будет спокойно, зажигай по вечерам условный сигнал… да не вздумай шутить…
– Они лошадей забрали, - честно предупредил трактирщик, - не знаю даже, скольких. А предавать я никогда привычки не имел… сам знаешь. Ну а как тут сложится… только боги знают.
Уже через час таверна опустела, но только в тот момент, когда в предвечернем сумраке растаяли на склоне дальнего холма крошечные темные точки последних лошадей, трактирщик решился выпустить из подпола
– Так это же была обычная пугалка… у нас, на летнем празднике ведьм, маги таких много запускают, - разрешила мучения мужа сразу принявшаяся за уборку Сина.
Теперь Улдис и сам припомнил этот городской праздник, вот только не мог уразуметь, как связать оторванную голову с его таверной и пиратами?
Да и как бы мог бедолага догадаться, что упыриная голова была самая страшной из кратковременных иллюзий, которую умела создавать Милли?!
Глава 13
Тонкий, пронзительный женский визг вырвал Галирию из странного оцепенения, владевшего девушкой до этого момента. Нечто подобное этому состоянию, напоминавшему то ли полусон, то ли паренье между жизнью и смертью, когда серая дымка нереального плотно окутывает не менее тусклую действительность, девушка испытала до этого только раз в жизни, когда в метель заблудилась в нескольких шагах от дома.
Однако, несмотря на беспамятство последних минут или часов, девушка четко помнила все, что так неожиданно с ними произошло во дворце. Помнила горящие полусумасшедшим азартом черные глаза шамана и подавляющую всякое сопротивление непонятную силу, заставлявшую покорно шагать в портал. Помнила, как напряженно смотрел на нее брат, как бледнела Милли, которой удалось удержаться возле наставницы. Очень ясно отпечатались в памяти перепуганные глаза Тайлихон, окруженной почему-то зеленоватым сиянием.
И перекрывая все эти воспоминания стояло перед глазами побелевшее лицо рванувшегося к ней герцога, снова заставляя сердце сжиматься от нежности и боли.
– Ну что ты орешь!
– звонкая пощечина прервала визг и Галирия решительно села, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть.
– Не смей ее бить!
– разгневанно взвизгнул третий голос, - она принцесса!
Северянка выпуталась из шелкового кокона, в который превратился подол ее собственного платья и торопливо повернулась на звук голосов.
Две женские фигуры, непримиримо меряя друг друга взглядами, стояли неподалеку, едва ли не по пояс утопая в куче подушек. Чуть дальше виднелись голова и вздрагивающие от рыданий плечи сидевшей в тех же подушках Аглессы.
– В чем дел?
– Гали с трудом удалось нащупать ногами пол и встать, выбираясь из мягкого плена.
С каждым мгновением у девушки крепло впечатление, что они попали в склад торговца подушками.
Разноцветные, большие и маленькие, круглые, квадратные и продолговатые… Различного качества и ценности. Были подушки в чехлах из дорогой парчи и бархата, а были из обычного крашеного полотна. Большинство было вышито шелком и бисером, но попадались и просто гладкие, обшитые позументом или бахромой, с аппликацией из шелка и меха.