Свадьба по приказу
Шрифт:
— Сам тебя обучать буду, согласишься?
Несколько секунд она пытливо его изучала.
— Может быть, — наконец, Оля царственно кивнула, будто речь шла о чем-то возвышенном и невероятно важном.
Нет, князь не умалял ее сил, он не идиот, но и не понимал, отчего она долго раздумывает.
Разрешила, и слава богам, недалеко и их примирение. Но оставался один нерешенный вопрос, который он не мог ей спустить, даже несмотря на то, что конфликт с новой скоростью разгорится.
— Евгению я повелел вернуть, — произнес Долгорукий, заметив,
Глава 11. Ольга.
Я сидела около князя ни жива, ни мертва. Ожидала худшего. И если честно, поразилась его жертвенности и мужественности. Не каждый готов за собой ошибки признать. Он признал, не обвинял меня голословно, не поверил в слова матери. Сергей Ярослава защитил, объяснив, что мальчишка плохо обо мне не думал и переживал по этому поводу.
Жаль, что все усилия были перечеркнуты фразой супруга:
— Евгению я велел вернуть. Не тебе ее гнать.
Сложно было назвать свою неприязнь к девушке банальной ревностью, хотя и ощущалось что-то подобное. Скорее всего, в моих чувствах скрывалась злость, обида и настороженность. Милая, невинная Женечка оказалась совсем не невинной, а подлой и двуликой.
— Я не буду жить с ней в одном доме! — твердо произнесла и взглянула на мужчину. — Не приму ее как служанку.
— Мы договаривались, помнишь? — хмуро бросил мой долго отсутствующий муженек. — Раньше тебя она нисколько не смущала. Да и чего она страшного натворила?
Чего страшного натворила? Екатерина Степановна не описала в красках инцидент со Всеволодом? Отдаю должное свекрови, действовала она теперь аккуратнее и мудрее.
Вскочив с постели, я заметалась по помещению.
— Ничего? Ничего мне не сделала? А если бы я себя не выдала, если бы никто не обнаружил во мне дара, какой бы ты тогда вел разговор? Не запер бы меня в отдаленном поместье? Честно бы все выслушал? Дал оправдаться?
Смотрела на Долгорукого и понимала, что бью точно в цель. Он мрачнел с каждым словом, морщился, на скулах крупные желваки заходили.
— Неподвластно нам рассуждать о том, чего не произошло. Женю я допрошу, выясню, отчего она на обман пошла...
— Накажешь? — сдвинула брови, обернувшись на Сергея.
Было заметно, как он с собой боролся, какая война в его мыслях разыгралась. Секунды словно в часы превращались, стрелки не меняли положения. И я сдалась...
Перестала надеяться на справедливость хозяина усадьбы, чего-то от него ждать. Зато очень сильно захотела в лес отправиться, проветриться. Отыскать Василису и Воланда.
Сергей Владимирович тоже решил не сидеть без дела, поднялся, сделал шаг ко мне, протянув обе руки. Невольно отступив, я все-таки вложила свои пальцы в его, но продолжала недоумевать. Что происходит? Чего он добивается?
— Накажу, — князь кивнул, тяжело вздохнув. — Если это было по злому умыслу, чтобы тебя опорочить, на меня повлиять, я ее накажу. Клянусь, Ольга.
Наружу рвались новые вопросы: прогонит ли, оставит
— Оля, я не хочу с тобой больше ругаться. Я бы хотел, чтобы брак с чего-то хорошего, положительного начинался. Раз изменить прошлое не получится, давай вместе попробуем с чистого лица начать?—Шею и ухо приятно холодил легкий ветерок, вызванный его дыханием.
Красиво предлагал, вкрадчиво, обольстительно. Я едва не повелась. Остро чувствовала его пальцы на своей талии, его близость, запах, тепло его тела. От сладких речей мучительно захотелось вытворить какую-нибудь женскую глупость.
А потом перед глазами встал образ плачущей Женьки, сварливой княгини и противной Полины. Ему-то легко забыть, только я провалами в памяти не страдаю.
Вырвавшись, обрела уверенность и спокойствие.
— С чистого лица навряд ли у нас что-то получится, Ваше Превосходительство, — замотала головой, совершенно не веря в искренность Долгорукого. Вся его доброта легко объяснялась: я — ясновидящая. И потому вернула себе официальный тон. — Но мы можем мирно уживаться. Вы учить меня хотели? Давайте.
Сергей изумился. Складывалось впечатление, что женщины, вообще, ему редко отказывают, но с эмоциями справился за мгновение. И ведь не расстроился, улыбнулся насмешливо.
— Утром начнем, Ольга, — отрезал он. — Я устал после долгой дороги. Часто пользовался магией.
И почему мне его совсем не жаль? По-моему, он ни капельки не утомился. Вон, как смотрит хитро и хищно.
— Как прикажете, князь, — фальшиво улыбнулась я и постепенно пятилась к двери.
Право, неловко как-то становилось.
Выскочив из спальни, наконец свободно задышала. Сверкая пятками, побежала к себе, чтобы освежиться. Лишь в эти минуты осознала, что вся спина мокрая, что я горю алым цветом, что ладони вспотели.
Намеревалась позаниматься, чтобы выкинуть из мыслей дурацкий разговор с Долгоруким, а потом лечь спать, но не вышло.
Я столько в себе держала, сражалась с собой, чтобы нового выброса волшебства не было, голова буквально взрывалась. Лежала, ворочалась на постели с боку на бок, накрывалась подушкой, а когда боль стала совсем невыносимой, смирилась с неизбежным.
Понятия не имею, по какой причине, но босыми ногами, в халате и сорочке отправилась в библиотеку, где не так давно пряталась. Интуиция меня вела, что ли, или дар настырный?
Поместье, в отличие от меня, бессонницей не страдало. Все видели десятый сон, в коридорах ни души. Тихо и крадучись добрела до места назначения, зажгла свечу, открыла книгу, а читать не смогла. Устроилась на подоконнике и прижалась лбом к холодному стеклу.
Внезапно в темном углу услышала звук хлопнувшей обложки, заскрипело кресло, на котором явно кто-то сидел. А когда чужака стало видно, я, не пряча разочарования, застонала.