Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки
Шрифт:
Упустившая Хлюпова из виду Мила густо покраснела.
– Ну ладно, – сказала она. – Уговорила. Займи для меня денег у папы. Я пока еще заработала недостаточно.
– Как ты себе это представляешь? – надменно спросила Ольга. – Я ведь только что занимала у него на пластическую операцию. – Мила помрачнела, а Ольга добавила: – Ты сама виновата! Не надо было выкрикивать при всех сколько мне лет. Надеюсь, теперь, когда моя кожа снова стала упругой, все будут считать, что ты соврала.
– Как ты можешь жить, думая только о своей внешности?! –
– А о чем мне думать? О твоей внешности?
– Вот чем я забыла с тобой поделиться! – внезапно воскликнула Мила. – Вчера мне звонил Гуркин. Его снедает беспокойство. Прямо не знала, как от него отвертеться. Его страшно напряг Листопадов. Все допытывался: зачем мне нужен телохранитель?
– И что ты ему сказала?
– Сказала, что это причуда Орехова. Что после бегства партнера ему повсюду видятся засады.
– И Гуркин поверил?
– А что еще ему оставалось делать? Он же не знает характер Орехова. Кроме того, Андрей достаточно молод, чтобы верить в благородство других людей.
– Так-так, – пробормотала Ольга и, наклонившись вперед, сначала поиграла лицом, но потом вспомнила, что богатая мимика провоцирует появление морщин, и тут же перестала кривляться. – А что, если Гуркин и есть убийца? – воскликнула она. – Мало ли, что мы не можем придумать для него мотива? Если преступление не рядовое, а у нас как раз такой случай – чего стоят одни поганки! – тогда до мотива следователи докапываются только в самом конце, когда всех главных действующих лиц уже схоронили.
– Хватит меня пугать! – рассердилась Мила. – Я скоро перестану доверять даже тебе. Перестану есть деликатесы, которыми ты меня потчуешь, боясь, что в них отрава…
Мила внезапно ахнула и хлопнула себя ладонью по лбу:
– Ах, Ольга! Почему я раньше не обратила на это внимания!
– На что?
– Гуркин, когда бывает у меня, никогда ничего не ест. По крайней мере, в последнее время. Я начинаю припоминать: сколько я ему всего предлагала! Но он – ни в какую. Бывает, просидит у меня полдня, в рот маковой росинки не возьмет.
Про себя Мила подумала: «Может быть, ему стыдно поедать мои продукты плюс к тем деньгам, которые я ему плачу?»
– В самом деле подозрительно, – пробормотала Ольга. – Если бы я отравила кому-нибудь жратву в холодильнике, то тоже отказалась бы утолять голод из продуктов, которые лежат по соседству. Подозрительно, Милка, подозрительно. Ты вообще многое о нем знаешь?
– О Гуркине? Почти ничего.
– В общем, на другой ответ я даже не рассчитывала. Кстати, ты так ни разу и не призналась, где его подцепила.
– Да просто на улице! Нет, в магазине. Точно, я ходила в супермаркет, у меня развязался поясок на платье и замотался вокруг колеса тележки. Гуркин оказался поблизости, помог мне освободиться, потом слово за слово…
– То есть инициатором знакомства был он? – уточнила Ольга.
– Знаешь, ты слишком прямолинейна. Не знаю я, кто был инициатором знакомства. Может, и он. Но я тоже очень этого хотела.
– Ты
– Орехов, конечно! Его Гулливерша меня страшно раздражала. Мы тогда еще вынуждены были часто встречаться, она действовала мне на нервы. Я сходила с ума от злости, а тут как раз подвернулся Гуркин.
– На твоем месте я попыталась бы накопать о нем побольше информации.
– Ха! Много ты знаешь о своем Николае!
– Я знаю о нем все, – гордо заявила Ольга. – У меня даже есть копия его медицинской карты.
Мила вспомнила, что в последний раз обнаружила в пиджаке у Гуркина ключи от машины, и решила в спор не вступать. Кстати, сегодня у Андрея как раз был, так сказать, присутственный день. Он собирался прийти в пять и, как всегда, провести в ее квартире время до вечера. Мила поглядела на часы и засобиралась:
– Все, я отчаливаю. Хочу сегодня попасть в больницу к Алику. Надеюсь, Софья не задушит меня одной из резиновых трубок, которых там в избытке.
– Думаешь, она постоянно сидит возле постели мужа?
– Я просто убеждена. И спит, наверное, где-нибудь поблизости, чтобы не пропустить ни одного посетителя. Вряд ли у нее претензии только ко мне. Алик – человек контактный, обаятельный и любит флиртовать.
Алик выглядел весьма неплохо. Голова его была перевязана, как у красного командира в кино, и на фоне повязки темные глаза выглядели особенно выигрышно. Он сидел в кровати, откинувшись на подушках, коих вокруг него было несметное количество. Мила не сомневалась, что это постарались потерявшие голову медсестры.
– А где Софья? – спросила она вместо приветствия.
– Она так долго меня сторожила, что впала в состояние прострации, – усмехнулся Алик. – Ей сделали укол, и теперь ее безнадзорное тело покоится в одной из палат второго этажа. Сказать по правде, она всем тут изрядно надоела.
Мила хмыкнула и, усевшись в ногах кровати, подала Алику пакет:
– Я принесла тебе все, что полагается: фрукты и свежие журналы – на случай, если тебе голодно и скучно.
– Милочка! – воскликнул Алик и, по сложившейся традиции схватил ее за руку. Только на сей раз пошел дальше и, поднеся ладонь к лицу, прислонился к ней пылающими губами.
– Ах, Алик! – укоризненно воскликнула Мила, решительно вырываясь. – Разве ты не знаешь, что у меня уже есть мужчина?
– Этот молодой пижон? – Алик скорчил такую физиономию, будто в нос ему ударил уксусный запах. – Он тебя недостоин.
– Как так – недостоин? – улыбнулась Мила. – Почему недостоин?
– В свободное от тебя время он катает по ресторанам девочек, – заявил коварный Алик. – При этом надевает бесстыдные штаны и вешает на себя вульгарные золотые цепи.
– Ты клевещешь на нуждающегося аспиранта, – погрозила ему пальцем Мила. – Преследуя собственные корыстные интересы.