Свадьба с риском для жизни, или Невеста из коробки
Шрифт:
– Дверь открыта! – воскликнул мужчина. – Я же говорил: что-то не в порядке!
Снова вспыхнул только что выключенный свет, и Трезор белым клубком подкатился под ноги вошедшим.
– Да это просто собака! – с облегчением воскликнула Лариса.
– Конечно. Она сама слазила за ключом и повернула его в замочной скважине. Ну, признавайся, Лариса, зачем ты здесь шарила?
Мила нашла щелку между коробками и увидела наконец загадочного Лушкина. Это был мужчина среднего роста с широкоскулым плоским лицом ярко-розового цвета. Мила мгновенно вспомнила, что, как и Дивоярова, видела его на мальчишнике незадолго
Повертевшись возле вошедших, идиотский Трезор решил вернуться к Миле и понежничать с ней. Услышав, как он возится за коробками, Лариса поспешно сказала:
– Ладно, Антон, надеюсь, ты не станешь поднимать шум. Это действительно я открыла дверь.
– Зачем?
– Мне нужно было поплакать. Я была уверена, что Илья развлекается тут с этой…
– Лариса, какая «эта»? У нас производственное совещание. Здесь Дивояров, Володя Мешков, другие люди, и никакой «этой»! Кроме того, зачем плакать в таком огромном помещении?
Мила, встав на четвереньки за коробками, безостановочно целовала Трезора в нос. Подлая собака виляла хвостом и не уходила.
– Ну… Как тебе объяснить, чтобы ты понял? Я хотела дождаться ночи, а потом застукать Илью прямо в постели.
– Хорошо, пойдем, убедишься, что ни одной женщины в доме нет. Надеюсь, тебя это успокоит.
– Не думаю, что Илья будет рад меня сейчас увидеть, – с некоторым сомнением в голосе предположила Лариса.
«Какая низкая у человека самооценка при таких-то ногах! – подумала Мила, вытирая губы тыльной стороной руки. – Будь у меня такая стать, я бы просто вошла, скинула плащ движением плеча и подождала, пока Орехов начнет свои объяснения! Почему он – тут, а я в Москве!»
– Пойдем-пойдем, – подтолкнул Ларису свинообразный Антон. – Ключ где?
Ключ лежал у Милы в кармане.
– Ах, подожди запирать, здесь же Трезор! – быстро нашлась Лариса.
Услыхав свое имя, любвеобильная тварь ринулась было на голос, но Мила схватила ее поперек туловища и одной рукой принялась исступленно чесать брюхо. Трезор повалился на бок, потом на спину и стал трясти ногами, показывая, что балдеет.
– Но ключ-то где? – не сдавался Лушкин.
Они вышли на улицу, продолжая препираться. Мила сгребла Трезора в охапку и, держа его на руках, понеслась вслед за ними к выходу. Дождавшись, пока те удалятся на приличное расстояние, она выскользнула на улицу, бросила ключ в вазу, выпустила собаку и короткими перебежками помчалась к жилому дому. Здесь ей удалось быстро обнаружить окно, за которым и проходило упомянутое производственное совещание.
Было плохо слышно, о чем говорят, но Мила встала так, чтобы без помех следить за происходящим и все, что она не расслышала, домысливать, читая по губам.
В комнате на стульях вокруг круглого деревенского стола сидели четверо – утомленный Орехов, его шофер Володя Мешков, лощеный Дивояров и незнакомый Миле пожилой человек с пушистыми рыжими усами – абсолютно лысый, и голова его сверкала, словно любовно отполированная кусочком замши. Как выяснилось через пару минут, это был немец,
– Значит, в субботу собираемся у меня, – подвел черту под уже состоявшимся, по всей видимости, разговором Дивояров.
На нем были бежевые вельветовые брюки и пуловер, на этикетке которого наверняка значилось какое-нибудь громкое имя. Такая «неделовая» одежда делала его почему-то еще значительнее.
– Вечером? – уточнил Орехов, барабаня пальцами по столу.
– Да-да, приезжайте, Илья, с невестой. Будет просто вечеринка, ничего заковыристого. Форма одежды – удобная.
Он слегка улыбнулся, обернувшись к Швиммеру.
– Вы, Отто, можете не привозить с собой выпивку. Бутылка водки в каждый дом – это вовсе не русский обычай, как вам сказали.
«Невеста Орехова? – У Милы от возмущения затрепетали ноздри. – Неужели Леночка Егорова обнаглела до такой степени? Ведь он еще со мной не развелся, и она это знает!»
– Не понимаю, почему мы бездействуем? – внезапно подал голос шофер Володя. Из всей компании он выглядел самым мрачным и глядел в пол.
Впрочем, суровые черты его лица вообще редко смягчались улыбкой. Сколько Мила его помнила, он всегда был молчалив и стороннему наблюдателю казался подавленным. «Характер!» – пожимал плечами Орехов, если Мила задавала соответствующий вопрос.
– Ты же знаешь, что все осложнилось, – дернул щекой Дивояров. – Надо немного выждать.
– Ну-ну, – пробормотал тот.
Немец Отто крутил круглой башкой, явно не понимая, о чем речь. Мила тоже не понимала. А ей бы очень хотелось понять!
Тем временем Лушкин с Ларисой почему-то снова оказались на улице. Мила нырнула за угол дома, чтобы не попасться им на глаза.
– И не говори Илье, что я здесь была! – стервозным голосом наставляла Лариса своего провожатого. Откуда, интересно, взялась эта стервозность? Ведь только что Лариса едва ли не умоляла этого типа. – Если ты разладишь наши отношения, – продолжала та, – я всегда найду, как с тобой поквитаться!
– Ладно-ладно, – суетливо говорил Лушкин, отступая по ступенькам обратно в дом. – А как ты доберешься до города?
– У меня машина с личным шофером. Не думаешь же ты, что я ножками притопала?
Увидев, что Лариса двинулась к выходу, Мила нырнула в кусты и тоже понеслась в направлении дороги. На этот раз забор она преодолела шутя. Лариса увидела ее почти сразу же по выходе с участка.
– Ну? – спросила она разгневанно. – Где же ваша хваленая Леночка?! Мне пришлось за просто так нежничать с Лушкиным. С Лушкиным! Мыслимое ли дело? Меня чуть не стошнило.
– Почему? – с любопытством спросила Мила и, вспомнив Ольгиного мужа, тут же предположила: – От него пахнет хвойным экстрактом или сырым луком, который он грызет, чтобы не заболеть инфлюэнцей?
– Да нет же! Он просто мне противен!
«Еще бы! – подумала Мила. – Этот тип весь запудрен, словно престарелая проститутка! Так отвратительно! И этот красный платочек на шее! Настоящий мужчина не станет так себя декорировать».
– Почему же вы не показались Орехову? – полюбопытствовала Мила, делая два своих шага на один Ларисин.