Свадьба, свадьба кольца, кольца

Лера

Бросив всю энергию в мирное русло - работу, он в рекордные сроки закончил все дела и поехал домой. Без звонка, предупреждения и особых ожиданий.

Реальность превзошла все ожидания. Лерка, в теплом платье, в фартучке, по уши перемазанная мукой, висящая у него на шее, вызывала такую мощную волну радости, что заболело сердце.

Такой свиньей он не чувствовал себя лет так двадцать. Забыть про день рождения жены - свинство, пусть даже жена… жена - святая.

Полон решимости покончить со всем этим фарсом - липовой семейной жизнью и превратить

ее в нормальную, человеческую, он интенсивно нагрузил подчиненных, сам пахал как вол, но за неделю довел все до желаемого состояния. Теперь дела не требовали его каждодневного контроля. Правда, жену за эту неделю он видел два раза и мельком - но реагировал уже значительно спокойнее.

***

После финального рывка, муж отсыпался почти сутки. Я ходила по первому этажу - тосковала, но не решалась его теребить - боялась спугнуть. И ежу понятно, что муж ко мне испытывает нежные чувства. Видимо, до этого нежные чувства он испытывал давненько, и успел подзабыть, как это. Оттого - маялся и дергался. Совершенно зря, по моему мнению. Куда ему от меня деться, спрашивается?!

Я вот лично, не сомневалась, что все будет хорошо - и секс, и послесексие - оно ведь не менее важно, чем секс!

Муж решил не искать легких путей - поволок меня в тир. Винтовку разобрать у меня получилось, а собрать - как-то не очень. Чингиз терпеливо показывал, как и что надо делать. Процесс меня увлек, и на третий день я с горем пополам собрала несчастное оружие. Чингиз горестно обозрел скромную кучку винтиков и железочек и спросил:

– А это?!

– А это лишнее!
– ответила я, гордая своими успехами.

Муж уткнулся лбом в скрещенные руки и немножко повыл.

– Ну, Чингиз, не расстраивайся, - я ласково погладила его по волосам. Так интересно - на ощупь, как проволока!
– Ну, зато у меня пирожки вкусные получаются!

Муж поднял голову, задумчиво на меня посмотрел. Я ласково улыбнулась и поцеловала его - как умела. Чингиз замер, потом начал шевелиться - встал, подтянул меня к себе, прижал за талию. Я довольно вздохнула и запустила пальцы ему в волосы, ногтями слегка царапая кожу на затылке.

Определенно, тир начинает мне нравится!

Слава богу, добрались и до стрельбы - на следующий день. Наверное, Чингиз решил не рисковать, и дал мне другую винтовку, не ту, которую я собрала.

– Вот, смотри. Локти ставишь сюда, не растопыривай. Наклонись чуть-чуть. Плечи расслабь, не напрягайся. Смотришь сюда, вот эту риску совмещаешь с кругами на мишени и стреляешь. Поняла?

– Поняла, - кашлянув, ответила я.

– Наушники надень. И очки.

– А ты?

– Мне и так нормально. Ты ж палить из Царь Пушки не будешь?

– Не буду, - подтвердила я.
– Я бы и рада, да кто меня туда пустит?

Теперь я и сама себя почти не слышала, а уж Чингиза и подавно. Он просто переставлял мои руки и ноги, помассировал плечи - хотя я и так старалась не напрягаться. Наушники приподнялись, и Чингиз со смехом сказал:

– Лера, не

переживай так! Ты дышишь как лошадь загнанная! Успокойся!

– Как я могу успокоиться, - пробормотала я.

И правда, как? Когда он - горячий, как печка, и жар этот чувствуется даже через слои одежды. А ладони - большие, шершавые, проводят то по моим голым рукам, то давят на поясницу. Когда теплый запах его тела смешивается с моим, а тяжелые руки лежат поверх моих, придерживая винтовку, и его дыхание щекотит мне шею!

Выстрел! Плечо толкнуло отдачей, муж одобрительно улыбнулся.

– Я попала?
– с интересом спросила я, стягивая наушники.

– Даже в мишень, - похвалил Чингиз. Мы так и стояли - прижавшись друг у другу, как до выстрела. Я осторожно отпустила винтовку и развернулась к мужу лицом, оперлась спиной на стойку. Чингиз напряженно на меня смотрел, упершись руками по бокам от меня.

– Ну поцелуй меня, - жалобно попросила я. Он медленно наклонился, как будто нерешительно коснулся губами моих губ. Я прикусила его за нижнюю губу, потянула на себя, намекая, чтобы он придвинулся ближе, обвила его за шею руками. Огненные ладони надавили на ягодицы, прижимая мои бедра к горячему твердому паху. Я лихорадочно вытаскивала футболку из джинсов, пробираясь к горячему сильному телу.

– Лерка, ты что со мной делаешь?
– задыхаясь спросил он, оторвавшись от меня. Я сердито спросила:

– А на что похоже? Чингиз, мне надоело быть одной, я хочу с тобой быть!

Кажется, это сорвало кому-то папаху начисто…. Он с каким-то утробным рычанием подхватил меня на руки и поволок наверх - хотя я ничего не имела против тира, к слову сказать…. Его футболка потерялась где-то на лестнице, что-то трещало и рвалось, я не сразу поняла, что это мое платье.

Холодная мягкая постель внизу - матерое горячее тело сверху…. Колючая щетина царапает шею, грудь, живот, принося какое-то болезненно удовольствие.

Понимание, что ты целиком во власти этого мужчины, и ты сама дала ему эту власть над собой - упоительно, головокружительно. Неожиданно нежные прикосновения - как будто ты величайшая драгоценность мира - льстят, заставляя томно изгибаться, дразня. Глухой шепот, тихий стон, ласковые касания губ, жар сильного тела - распаляют желание все сильнее, срывают последний рубеж сдержанности с нас обоих.

Как кровать такое пережила - не знаю. Я сама пережила с трудом - оказывается, слишком хорошо тоже плохо!

Мы еще долго валялись в кровати, хихикая и дразня друг друга.

– Ты спать хочешь?
– спросил Чингиз, наматывая прядь моих волос на палец.

– Хочу, но мне жалко спать, - созналась я.

– В смысле?
– недопонял он.

– Вдруг, ты завтра решишь, что все зря, и снова сбежишь от меня?
– жалобно спросила я. Чингиз подтянул меня к себе, обнял, подышал в ухо.

– Никогда, - серьезно ответил он шепотом.
– Я обещал тебя не обижать, помнишь?

Я только счастливо улыбнулась.