Свадьба, свадьба кольца, кольца
Шрифт:
Бросив всю энергию в мирное русло - работу, он в рекордные сроки закончил все дела и поехал домой. Без звонка, предупреждения и особых ожиданий.
Реальность превзошла все ожидания. Лерка, в теплом платье, в фартучке, по уши перемазанная мукой, висящая у него на шее, вызывала такую мощную волну радости, что заболело сердце.
Такой свиньей он не чувствовал себя лет так двадцать. Забыть про день рождения жены - свинство, пусть даже жена… жена - святая.
Полон решимости покончить со всем этим фарсом - липовой семейной жизнью и превратить
***
После финального рывка, муж отсыпался почти сутки. Я ходила по первому этажу - тосковала, но не решалась его теребить - боялась спугнуть. И ежу понятно, что муж ко мне испытывает нежные чувства. Видимо, до этого нежные чувства он испытывал давненько, и успел подзабыть, как это. Оттого - маялся и дергался. Совершенно зря, по моему мнению. Куда ему от меня деться, спрашивается?!
Я вот лично, не сомневалась, что все будет хорошо - и секс, и послесексие - оно ведь не менее важно, чем секс!
Муж решил не искать легких путей - поволок меня в тир. Винтовку разобрать у меня получилось, а собрать - как-то не очень. Чингиз терпеливо показывал, как и что надо делать. Процесс меня увлек, и на третий день я с горем пополам собрала несчастное оружие. Чингиз горестно обозрел скромную кучку винтиков и железочек и спросил:
– А это?!
– А это лишнее!
– ответила я, гордая своими успехами.
Муж уткнулся лбом в скрещенные руки и немножко повыл.
– Ну, Чингиз, не расстраивайся, - я ласково погладила его по волосам. Так интересно - на ощупь, как проволока!
– Ну, зато у меня пирожки вкусные получаются!
Муж поднял голову, задумчиво на меня посмотрел. Я ласково улыбнулась и поцеловала его - как умела. Чингиз замер, потом начал шевелиться - встал, подтянул меня к себе, прижал за талию. Я довольно вздохнула и запустила пальцы ему в волосы, ногтями слегка царапая кожу на затылке.
Определенно, тир начинает мне нравится!
Слава богу, добрались и до стрельбы - на следующий день. Наверное, Чингиз решил не рисковать, и дал мне другую винтовку, не ту, которую я собрала.
– Вот, смотри. Локти ставишь сюда, не растопыривай. Наклонись чуть-чуть. Плечи расслабь, не напрягайся. Смотришь сюда, вот эту риску совмещаешь с кругами на мишени и стреляешь. Поняла?
– Поняла, - кашлянув, ответила я.
– Наушники надень. И очки.
– А ты?
– Мне и так нормально. Ты ж палить из Царь Пушки не будешь?
– Не буду, - подтвердила я.
– Я бы и рада, да кто меня туда пустит?
Теперь я и сама себя почти не слышала, а уж Чингиза и подавно. Он просто переставлял мои руки и ноги, помассировал плечи - хотя я и так старалась не напрягаться. Наушники приподнялись, и Чингиз со смехом сказал:
– Лера, не
– Как я могу успокоиться, - пробормотала я.
И правда, как? Когда он - горячий, как печка, и жар этот чувствуется даже через слои одежды. А ладони - большие, шершавые, проводят то по моим голым рукам, то давят на поясницу. Когда теплый запах его тела смешивается с моим, а тяжелые руки лежат поверх моих, придерживая винтовку, и его дыхание щекотит мне шею!
Выстрел! Плечо толкнуло отдачей, муж одобрительно улыбнулся.
– Я попала?
– с интересом спросила я, стягивая наушники.
– Даже в мишень, - похвалил Чингиз. Мы так и стояли - прижавшись друг у другу, как до выстрела. Я осторожно отпустила винтовку и развернулась к мужу лицом, оперлась спиной на стойку. Чингиз напряженно на меня смотрел, упершись руками по бокам от меня.
– Ну поцелуй меня, - жалобно попросила я. Он медленно наклонился, как будто нерешительно коснулся губами моих губ. Я прикусила его за нижнюю губу, потянула на себя, намекая, чтобы он придвинулся ближе, обвила его за шею руками. Огненные ладони надавили на ягодицы, прижимая мои бедра к горячему твердому паху. Я лихорадочно вытаскивала футболку из джинсов, пробираясь к горячему сильному телу.
– Лерка, ты что со мной делаешь?
– задыхаясь спросил он, оторвавшись от меня. Я сердито спросила:
– А на что похоже? Чингиз, мне надоело быть одной, я хочу с тобой быть!
Кажется, это сорвало кому-то папаху начисто…. Он с каким-то утробным рычанием подхватил меня на руки и поволок наверх - хотя я ничего не имела против тира, к слову сказать…. Его футболка потерялась где-то на лестнице, что-то трещало и рвалось, я не сразу поняла, что это мое платье.
Холодная мягкая постель внизу - матерое горячее тело сверху…. Колючая щетина царапает шею, грудь, живот, принося какое-то болезненно удовольствие.
Понимание, что ты целиком во власти этого мужчины, и ты сама дала ему эту власть над собой - упоительно, головокружительно. Неожиданно нежные прикосновения - как будто ты величайшая драгоценность мира - льстят, заставляя томно изгибаться, дразня. Глухой шепот, тихий стон, ласковые касания губ, жар сильного тела - распаляют желание все сильнее, срывают последний рубеж сдержанности с нас обоих.
Как кровать такое пережила - не знаю. Я сама пережила с трудом - оказывается, слишком хорошо тоже плохо!
Мы еще долго валялись в кровати, хихикая и дразня друг друга.
– Ты спать хочешь?
– спросил Чингиз, наматывая прядь моих волос на палец.
– Хочу, но мне жалко спать, - созналась я.
– В смысле?
– недопонял он.
– Вдруг, ты завтра решишь, что все зря, и снова сбежишь от меня?
– жалобно спросила я. Чингиз подтянул меня к себе, обнял, подышал в ухо.
– Никогда, - серьезно ответил он шепотом.
– Я обещал тебя не обижать, помнишь?
Я только счастливо улыбнулась.