Свадьба в Бурдеях

Север Дмитрий

— Сиди Анечка, — удержал ее Профессор, — рассказывай, сколько их у тебя?

— Кого? — покраснела официантка, и зачем-то спрятала руки под стол.

— Ни кого, а чего…. Улавливаешь разницу?

— А-а…. Так это вы о монетах… — облегченно вздохнула Анечка. — Так нет их уже.

— Это как уже их нет? — Олега кинуло в пот.

— Недели две назад приехал хромой дядька, и скупил все.

— Гэ-гэ, — вот и все что смог вымолвить Профессор в тот момент.

'Болт! Это был точно он. Хромал недавно, хвастался Петровским рублем. '- На базар принесли…', вот ведь рожа хитрая —

опередил меня гад….'

— Господин Профессор, прошу, — Жора низко поклонился и поставил на стол три фужера и полбутылки коньяка. — Так ты говоришь, две капельки выпила, Нюся?

— Ну… — Анюта с удивлением посмотрела на полупустую бутылку. — Темнота там была сплошная, не видать ничего. Может трошки и больше взяла…

— Жора! Да не будь ты скрягой, садись друг, выпьем.

Олег уже отошел от печального известия и решил брать крепость осадой.

— Анюта, ведь вы их в огороде находили, не правда ли?

— Ну, да… — Девушка была поглощена захватывающим зрелищем. Она в оба глаза наблюдала, как Жора разливает темно-коричневую жидкость по фужерам.

— За успех! — молодцевато произнес Георгий, поднимая бокал.

— Одну секунду, — никак не унимался Олег. — Так может Анечка, мы их там вместе поищем?

— Нет, нет, никак нельзя, — отмахнулась от него девушка. — Картошка сейчас там. Да и мама у меня строгая — не пустит.

— Фу-ух, вздрогнули! — Георгий нетерпеливо поднес к губам фужер.

И тут колокольчик над дверью забил набатом. Дверь распахнулась и на пороге предстала очень симпатичная, но злая как фурия, молодая женщина — супруга Жоры, Рита. Ее черные глазища метали молнии, а монгольские скулы, обтянутые смуглой кожей, ходили желваками.

— Ну конечно! Весь бордель в сборе!

Жора с Олегом быстро поставили фужеры на стол, а Анюта наоборот мгновенно опрокинула содержимое бокала в рот.

— Ты еще здесь?! — прошипела супруга, подкрадываясь пантерой, к не такой уж и бедной овечке.

— Рита Абрамовна, я же ничего плохого не сделала, — посоловевшими глазами уставилась на нее Анечка.

— Вон отсюда!

— Риточка, тут у Олежки такое горе случилось… — подмигивая правым глазам товарищу, попытался остановить свою супругу директор. — От него Танюша ушла, представляешь…. Господи, какое горе!

— Жора! — запротестовал Олег, — ты вообще иногда думаешь что говоришь?

— Да ладно тебе, Ритуля ведь свой человек — ей можно рассказать, — подмигивание Георгия уже подкреплялось показыванием кулака.

— Подождите…. Я же с ней только вчера виделась, все было нормально, — с изумлением остановилась на полпути Рита.

Анюта, воспользовавшись моментом, потихоньку выскользнула из-за столика и устремилась к спасительной стойке бара.

— С вещами на выход! — прокричала ей в спину злая женщина, указывая изящной рукой на входную дверь.

— Да больно надо мне ваша забегаловка, — вдруг овечка показала клыки. — У нас в Бурдеях и столовая покраше будет!

— Вот там тебе и место. Среди коров!

— Сама ты корова, — огрызнулась Анюта, находясь за спасительной стойкой.

— Вот нахалка! Ты посмотри на нее… — Рита трясущимися руками достала сигарету и подкурила. —

Идиот! И где же ты нашел эту шалаву? На вокзале что ли?

Георгий стоял рядом с супругой и молча, переминался с ноги на ногу.

— Риточка, да не нервничай ты… — Олег попытался дипломатическим путем разрядить нависшие тучи и положил ей руку на плечо.

— А ты вообще помолчи! Еще неизвестно, из-за чего вы там с Танюшей разошлись, — встряхнув плечиком, оборвала его Рита.

Появление Анюты с пухлой клеенчатой сумкой из-за прилавка, свело у хозяйки челюсти. Она преградила путь юной особе и рукой указала на сумку.

— Чего? — наивно спросила Анюта.

— Вещи к осмотру, — севшим голосом приказала Рита, массажируя хрупкую скулу.

— Подумаешь!

И девушка без раздумий вывалила содержимое сумки на пол.

Одноразовые стаканчики, салфетки, вилки, две пачки чипсов и баночка пива, медленно подкатившаяся к ногам хозяйки…. Даже Профессора впечатлили.

В зале повисла гнетущая тишина…

— Ах ты ж чмо колхозное… — только и смогла прошептать Рита.

У Ани на глаза навернулись слезы, и ее взгляд в поисках сочувствия, наткнулся на профессорские очки — и он не отвел своего взгляда. В тот момент возможно ему померещился образ Петра Первого, вместо милого девичьего лица. 'Там ведь могут быть десятки тысяч долларов!', каркнула черной вороной шальная мысль. Пауза зависла секунд на двадцать, затем его взгляд опустился на пол и внимательно прошелся по вещам Анюты. Губная помада, флакончик духов, потертый мобильный, интимные вещи, и маленький зеленый плюшевый мишка. Потом Олег увидел ее пальчики ног, с алым маникюром. Грязно-белые босоножки на высоком каблуке, стройные белоснежные ноги, и ветреную юбочку…. И тут он вспомнил утро, начало их знакомства…. Затем в его голове возник ее грудной голос '- Точно такие же монеты. Только там дядька не с бородой, а с усами'

Олег медленно опустился на корточки и стал собирать вещи девушки.

— Ха! Теперь мне все ясно! — снова взорвала тишину Рита. — Бедная Танюша…

— Да что ты понимаешь, — огрызнулся снизу Профессор, представляя, что собирает рубли с картофельной грядки, а не китайский ширпотреб, пропитанный сладким запахом дешевых парфумов.

— Рита, да успокойся ты… — подал наконец-то голос Жора.

— До тебя очередь дойдет дорогой, не спеши, — ее черные глаза пронзили непутевого супруга. — Не нравится что-то? На карачки становись с приятелем — и этот навоз вместе убирайте. Только потом, что бы я твоего духа здесь не видела!

Георгий безнадежно махнул рукой, подошел к столу и залпом осушил свой бокал.

— Злая ты стала Ритка, — как-то обреченно произнес он эти слова и, не оглядываясь, вышел на улицу.

Железная супруга не стала догонять свою половинку, она зорко наблюдала за сборами Анюты и Олега.

— Железяку не забудь забрать возле входа, она вам пригодится. Один пудрит мозги — а вторая в это время по карманам шарит. Сладкая парочка!

— Не хочу я с тобой ссориться Ритуля, — Олег поднялся и по-доброму взглянул на жену своего друга. — Время. Вот всему судья и адвокат. Идем Анюта, мы здесь уже чужие.