Свадьбы не будет, или Две попаданки вместо одной

Анна Лерой

64

Я все-таки поддалась уговорам брата и его жены и осталась у них погостить. Мама немного пофыркала, дескать, я буду мешать их семейной жизни, но не решилась удерживать меня за руку. Мне же не десять лет. Лилька почти сразу заметила, что я теперь пользуюсь после работы другим транспортом. Мы обсудили за обедом странности родственников, у подруги тоже накопилось немало проблем с отцом и его братом, которые мнили себя предпринимателями. Я очень хотела рассказать ей о своем приключении, но что-то

останавливало меня. Наверное, мне не хотелось, чтобы она посчитала, что я сглупила. И я не сомневалась, что Лилька мне поверит. Вообще-то это ей полагалось вещать о всякой мистической ерунде, я в подобном замечена не была, а значит, специально придумывать бы не стала.

Поэтому, сидя в кафе в наш обеденный перерыв, я задумчиво жевала соломинку и только кивала в ответ на реплики подруги. Но вот Лилька с удовлетворением отставила свой пряный латте в сторону и сосредоточилась на мне.

— Так что у тебя происходит ужасного? Кроме жуткого средства, которое смыло тебе за один раз все тонирование! Об этом мы уже говорили, — она ткнула на мои отросшие за время пребывания в другом мире волосы. Для меня-то месяц прошел, а для подруги всего лишь выходные.

— Переехала к брату…

— Радикально! С мамой поссорились? — Лилька была с моей мамой знакома. Но если они встречались, то тут же начинался спор не на жизнь, а на смерть: Лилька отстаивала свое право верить во что ей хочется, а моя мама пыталась доказать, что ее суеверия качественнее Лилькиных.

— Не то чтобы… — вяло покачала я головой и тут брякнула то, что крутилось на языке: — А ты бы могла бросить все из-за любви и исчезнуть для всех?

Лилька даже подавилась, несколько секунд откашливалась и таращилась на меня. А потом с трудом ответила:

— Если это тебя так Валька достал своим «вернись, я все прощу, любовь моя единственная» и ты от него решила сбежать, то, может, стоит сначала применить менее радикальные меры? Давай перед исчезновением без вести попробуем отворот… Можно бабки Калины, можно собственными силами. Вот пишешь сейчас своему брату в телеграм…

— Нет, он меня, конечно, достал, — хмыкнула я. — Но дело не в нем. Просто интересуюсь. Ты бы бросила все и осталась с любовью — вот той, о которой в твоих гаданиях пишут? С половинкой? Ну, гипотетически…

— Гипотетически, значит, — многозначительно повторила Лилька.

— Ага, — подтвердила я. — Если это прям твоя половинка…

— Темнишь ты что-то, подруга, — прищурилась она, но давить на меня не стала. — Сразу оговорюсь. Одной любовью сыт не будешь, что бы на духовных тренингах ни рассказывали! Надо, чтобы к половинке прилагалось еще что-то, кроме сиюминутных чувств и шалаша. Общее дело там или прошлое и будущее, увлечения, хотя бы минимально перекликающиеся. Мечты, может. Направление совместного движения… Не знаю, как объяснить…

— А как же идеальный партнер и все такое? Сексуальные пристрастия? — намекнула я на ее вечные гороскопы.

— Это само собой!

Но послушай, завянут помидоры, станет обыденностью даже секс на потолке, и что останется? Совместная жилплощадь? Куча вещей, как у вас с Валькой? Ой, извини, — спохватилась она. — Честно, если тебя это еще тревожит, то я больше его имени не вспомню!

— Мне на него плевать, — мотнула я головой. — Хотя моей маме, кажется, нет.

— Так она как бы лучшего для тебя хочет, — хмыкнула Лилька. — А лучшее — это когда штамп в паспорте, по ее мнению. Но история показала, что этот самый штамп — не панацея… Одной рукой ставят, другой перечеркивают.

— Это да…

— А что насчет твоего вопроса: я бы уехала. Не в неизвестность, конечно, и не с кем попало. Для меня главное, чтобы у меня на новом месте были свои обязанности и дела, кроме мужа… Даже если наши «помидоры» никогда не завянут и он настолько идеально подходит мне. А друзья, ну знаешь, — она похлопала меня по руке. — Я буду скучать, не каждый день, но буду, и писать. Изредка ночами, может, зальюсь слезами, вспоминая наши посиделки. Наши отношения изменятся, но это неплохо. Жизнь — это перемены.

— Жизнь — это перемены, — пробормотала я.

— А то! Так что махнем сегодня вечером в новую кондитерскую? На углу открылась, — подмигнула мне Лилька. Конечно же, я согласилась, тем более, на рекламном флаере были изображены невероятно аппетитные маффины.

Вальку я не бросала в черный список только из-за того, чтобы быть в курсе, сколько звонков он мне отправил и на какой стадии находится — уже сдался или пошел на второй круг. Увы, на мамины звонки приходилось отвечать и даже пытаться не ссориться. Впрочем, у меня и без родительницы были вопросы, которыми стоило забивать голову. Ринка вела себя подозрительно.

Неожиданно крестница стала закрывать свою комнату, хотя раньше весьма часто приглашала к себе посидеть. А я, несмотря на любопытство, все-таки была приучена соблюдать какие-то границы. Вдруг после того, как я суну свой нос в ее дела, она перестанет мне доверять? И тогда я больше не буду тем, кому она могла бы прийти со своими тайнами. Хотя, проходя мимо комнаты Мелкой, я краем глаза заглядывала — она действительно рисовала инфографики. Правда, большинство из них еще дополнительно было украшены цветочками-листочками, да и линии имели кривоватые.

Впрочем, повод заглянуть в комнату крестницы представился буквально через несколько дней. Я как раз помогала с ужином, когда обнаружила, что кухонных ножниц нет на месте.

— Наверное, Ринка забрала и не вернула, — вздохнула Катя и закричала на всю квартиру: — Рина, ножницы!

Но в ответ никто не отозвался. Мы подождали еще немного, но пищевую пленку нужно было отрезать в ближайшее время. Катя с сомнением посмотрела на свои перемазанные кляром пальцы и шипящую сковороду. Оставлять на меня процесс было опасно, я не дружила с жареным. Поэтому она предложила мне: