Свадебное бланманже
Шрифт:
— Клянусь, Лео, я был не в себе, — в оправдание проговорил Робби.
— А по-моему, ты сделал ровно то, чего всегда хотел, — без обиняков заявила женщина. — Нельзя постоянно генерировать в себе ненависть к людям, от которых зависишь, и надеяться, что это никогда не выплеснется наружу. Только своим поступком ты сделал хуже одному себе, а не Бланшарам или Джинти.
— Лео, прости. Я повел себя как полный идиот. Но они действительно бесят меня своей заносчивостью и самодовольством. Я, конечно, глупо подставил себя этим мальчишеским поступком.
— Прекрати оправдываться, Робби, Эти никчемные доводы нисколько не извиняют тебя! — продолжала распекать его Леона. — Отдай мне серьги сейчас же. Я намерена незамедлительно их вернуть!
— Нет! — воскликнул брат. — Как ты объяснишь, что они оказались у тебя?
— Это мое дело, — ответила женщина.
— Нет, я не отдам их тебе. Чего доброго, они тебя заподозрят. Уж лучше я сам. Я напортачил, мне и исправлять. Настало время совершить мужской поступок! Я вообще не имел права тебя в это впутывать! — в сердцах проговорил он.
— И как же ты намерен все это исправить? — недоверчиво спросила брата Леона.
— Пойду к Бойду и все ему объясню, — ответил Роберто.
— Только посмей! — не задумываясь, запретила ему сестра. — Я запрещаю тебе идти с этим к Бойду!
— Но он нормальный парень. Он меня поймет…
— Ты просто пойдешь и вернешь их в чашу, — строго велела она брату.
— А что, если Джинти уже обнаружила пропажу? — не в состоянии скрыть испуга, пробормотал Роберто.
— Не обнаружила, — решительно произнесла его сестра. — А если даже и проверила, пока это дойдет до Руперта… Ты разве не видел, в каком она состоянии… Просто иди и положи их, откуда взял.
— Хорошо, — испуганно кивнул Робби. — Скрести за меня пальцы, потому что я вовсе не так уверен, что эта выходка сойдет мне с рук.
— Тогда предоставь это мне, — потребовала сводная сестра. — Я сама верну серьги на место.
И она просто отобрала их у Роберто и спешно покинула комнату, оставив его в полной растерянности.
Леона осторожно продвигалась по коридору в заданном направлении. Она еще не представляла, как все устроится, но лучше уж сделать все самой, нежели позволить этому разгильдяю вновь что-нибудь натворить.
Большинство гостей, которые приехали в Бруклендз на весь уикенд, разошлись по своим комнатам, другие просто покинули поместье, и лишь немногие оставались еще коротать досуг в гостиной, в салоне, в библиотеке, в бильярдной, на террасе…
Леона старалась никому не попадаться на глаза, хотя, увидев ее, никто бы этому не удивился.
— О! — раздалось откуда-то сбоку и явно было адресовано ей. — Я был уверен, что ты уже спишь.
— Как видишь, еще не сплю, — с досадой прикусив губу, отчеканила она.
— А что ж так? — насмешливо спросил Бойд Бланшар. — Расскажи, что тебе мешает? Может быть, я в состоянии тебе помочь? — прошептал он, приблизившись к ней вплотную.
— В помощи
Бойд перехватил оба ее запястья и притянул к себе. Леона глухо вскрикнула, в ужасе от близкого разоблачения. У молодой женщины не было навыка подобных конфузов. Оттого сердце зашлось и в глазах потемнело.
— Так! Что это ты в кулачке сжимаешь? — заинтересовался проницательный мужчина.
Леона больше не могла сносить эту пытку ожиданием и предпочла ей ясность позора.
Она без сопротивлений разжала ладонь.
— Славное дельце, — проговорил Бойд, подцепив кончиками пальцев знакомые серьги за дужки. — Кажется, кто-то в беде, — заметил он.
— Бойд, ради всего святого… — начала было Леона.
— Да я догадываюсь, что это не ты, — сказал он, прямо глядя ей в глаза. — Как всегда, покрываешь своего братца? Однажды ты очень серьезно с ним влипнешь, если не прекратишь свою попечительскую деятельность, которая его только развращает… Но лично я это предвидел. У Робби вечно глаза загораются нездоровым огнем, когда он видит бесовскую роскошь.
— Если для тебя все настолько очевидно, то почему же ты не пытался подействовать на него? Он так тебя уважает. Ничье мнение он не ценит так высоко, как твое, Бойд.
— Только не пытайся упрекать меня в его прегрешениях, — отпарировал он.
— А если бы это сделал не Робби? — дерзко спросила его Леона.
— Остаешься ты, цветик. Ты готова взять на себя вину за кражу этих бриллиантов? — поинтересовался Бойд.
— Вину за минутное умопомрачение? — рискованно спросила женщина. — Просто хотела почувствовать, каково это. А Джинти была так неосторожна, сняв при всех с себя украшения и прилюдно положив их в чашу, что их мог взять кто угодно.
— То есть ты их взяла из вазы на сохранение. Я правильно понял? — не веря ни единому ее слову, уточнил он.
— Совершенно верно, — кивнула Леона, опасаясь заиграться в благородную ложь.
— А теперь, значит, несешь их обратно? — продолжал бессмысленные выяснения Бойд.
— Именно так, — еще раз утвердительно кивнула она.
— Робби в курсе относительно этой придумки или ты ее на ходу изобрела? Если это экспромт, то я в восторге, цветик. Тем более вынужден повторить свое предостережение, дорогая Леона: столь беззаветная любовь к этому оболтусу ни к чему доброму не приведет, — отчеканил Бойд.
— Это не выдумка и не экспромт, это правда. Могу я хоть раз в своей жизни совершить безумный поступок?
— Можешь, конечно, — ответил мужчина. — Но по собственной воле ты никогда не стала бы рисковать тем, чем более всего дорожишь, а именно своим честным именем. А вот ради обеления Робби ты способна на что угодно, в этом я теперь окончательно убедился.
— Ты ошибаешься, — не сдавалась Леона.
— Нет, это ты ошибаешься, дорогая, если считаешь, что можешь ввести меня в заблуждение!