Свадебное пари
Шрифт:
— О нет, совсем не скоро. Где?
Глаза Серены загорелись:
— В той маленькой церквушке в Кенсингтоне. Там нас никто не узнает.
— Завтра, в Кенсингтоне.
Он поднял ее и усадил на колено, так что их лица оказались на одном уровне.
— Не возражаешь, если я приведу братьев в качестве свидетелей?
— Разумеется, нет. Кроме того, я бы хотела познакомиться с графом Блэкуотером и его женой. Интересно посмотреть, действительно ли она на меня похожа.
— Поверь мне, дорогая,
Ровно без пяти восемь Джонас Веджвуд поднял молоток на двери дома Саттонов. Моррисон, казалось, ничуть не удивился столь раннему гостю.
— Мистер Саттон завтракает, сэр. Прошу вас…
Он проводил Джонаса в маленькую комнатку в глубине дома, где Уильям сидел за первым завтраком. Второй, менее плотный прием пищи проходил в компании дам.
Когда объявили о приходе Джонаса, Уильям поднял голову от телячьих котлет:
— Входите… входите, садитесь. Что будете есть? Котлетки очень хороши, хотя я рекомендовал бы почки с пряностями, если только не хотите кровяной пудинг и овсяные лепешки. Правда, в Лондоне этого не достанешь, но моя кухарка точно знает, как их готовить. Попробуйте, дорогой мальчик.
— Спасибо, сэр. Я уже два месяца не ел овсяных лепешек, — благодарно кивнул Джонас, накладывая еду на тарелку. — И кровяной пудинг тоже. Великолепно!
Уильям одобрительно кивнул.
— Эти южане не знают толка в доброй еде… Всякие модные фрикасе да яйца пашот. И как после такого завтрака можно работать в полную силу?
— Вы совершенно правы, сэр.
Джонас сел за стол и благодарно кивнул, когда перед ним поставили кружку эля.
— Итак, — спросил Уильям, намазывая маслом хлеб, — о чем вы хотели поговорить?
Джонас поперхнулся. При виде столь обильных и знакомых блюд он на минуту забыл о том, что его сюда привело, но быстро пришел в себя, глотнул эля и объявил:
— Я пришел, чтобы предложить вашей дочери руку и сердце, сэр.
Уильям, в свою очередь, кивнул.
— Люблю, когда не ходят вокруг до около. А что обо всем этом думает Абигайль? Надо же узнать ее мнение.
Джонас был явно шокирован.
— Я не спрашивал ее, сэр. Приличия требуют, чтобы сначала я поговорил с вами.
— Чушь и ерунда! Если мужчине нравится девушка, он дает ей это понять, и уж в ее воле ответить тем же или нет.
— Думаю, мисс Саттон… Абигайль… разделяет мои чувства, — с трудом выговорил Джонас. — Конечно, ничего не было сказано точно, но…
Уильям рассмеялся и вновь наполнил кружку.
— Да-да… думаю, вы правы. Что же. Благословляю вас, друг мой. А вот что скажет миссис Саттон — дело другое. Она мечтает о блестящей партии для Абигайль, — вздохнул он и, пожав плечами, добавил: — Я бы не возражал, если бы думал, что дитя тоже этого хочет, но…
— Я с вами совершенно согласен, сэр, — выпалил Джонас с таким энтузиазмом, что покраснел до корней волос. — Я дам ей все, что она пожелает. Собственный экипаж, прекрасный дом, арфу…
— Умоляю, только не это. Иначе будете сожалеть до конца своих дней. Может, лучше фортепьяно?
Джонас опустил глаза в тарелку, пытаясь сдержать смешок.
— Как скажете, сэр.
— Мы поговорим с Абигайль, а потом с миссис Саттон, и будем надеяться на лучшее.
Уильям снова вернулся к завтраку и газете.
Джонас понял, что разговор окончен. Доев все, что было в тарелке, он поблагодарил хозяина и пошел к двери.
— Приезжайте вечером, Джонас. Пообедаете с нами. Если собираетесь ухаживать за Абигайль, лучше начать прямо сейчас.
— Да, сэр.
Сияющий Джонас вышел навстречу холодному, но ясному утру, чувствуя, что все в этом мире хорошо и правильно.
После завтрака Уильям отправился в библиотеку, решив заняться делами. В десять он услышал доносившийся из передней голос жены. Та приказывала Моррисону подать завтрак. Через несколько минут на лестнице послышались легкие шаги Абигайль. Дверь приоткрылась, и Уильям увидел золотистую головку дочери.
— Доброе утро, папа.
— Доброе утро, дорогая, — просиял Уильям. — Свежа как маргаритка, красива как картинка.
Голубые глаза сверкнули:
— Мама велела передать, что завтрак подан.
— Через минуту буду.
Абигайль закрыла дверь и вошла в столовую, где Марианна уже сидела перед чайником.
— Отец идет, Абигайль?
— Через минуту.
Абигайль заняла свое место и благодарно улыбнулась горничной, поставившей перед ней тарелку с яичницей, после чего украдкой взглянула на мать, пытаясь понять, в каком та настроении. Накануне вечером Марианна ничего не сказала дочери, только пожелала спокойной ночи. Абигайль не терпелось узнать, что думает матушка о прошедшем приеме.
— Обед прошел прекрасно, не так ли, мама? — спросила она.
Марианна сделала глоток чаю и намазала маслом тост, прежде чем ответить:
— В целом да.
Абигайль слишком хорошо знала мать, чтобы удовлетвориться общими словами.
— Но?.. — обронила она.
— Зря отец настоял на приглашении мистера Веджвуда. Мне было очень жаль бедного молодого человека… Рыба на песке… Ты сама видела, как неловко он чувствовал себя среди светских людей.
— Но мне вовсе так не показалось, мама. — Глаза Абигайль странно блеснули. — По-моему, он разговаривал с другими гостями как равный, особенно когда речь зашла об охоте. И все слушали его с самым пристальным вниманием.