Свадебные дары дракона
Шрифт:
На этом полный образ обрывался. Обрывался пощёчиной, которую моя мать залепила Мариэле. А та на это лишь поклонилась и покинула покои.
– Армоте! – глухо, так словно находился где-то далеко, а не рядом с нами, произнес отец. – Армоте, Адриана, на век!
Я сжимал кулаки, не вмешиваясь. Самое страшное наказание, которое может быть использовано Владыкой – запрет супруге покидать территории. Запрет появляться на публике, запрет участвовать в политике и жизни великих родов. Запрет что-либо делать без его дозволения. Фактически рабство, заточение...
– Любимый! – вскрикнула мама и тут же рвано выдохнула.
Пошел откат от магии, которую она использовала, а заодно и от той магии, что накладывал на нее сейчас Владыка.
– Слово сказано, Адриана. Я должен был сделать это раньше. – Отец отвернулся от нее и громко крикнул слуг. – Проводите супругу Владыки в ее покои. Немедленно!
Глава 20
С уходом тариана внутри меня словно струна лопнула. Я заплакала. Тихо, жалобно, позволив бабушке обнять себя. Я плакала не от обиды. Хотя, конечно, поступок тариана не вызывал во мне волны благодарности.
Я была зла на его самовольство, на то, что не сумела подготовиться. Но больше всего я злилась на людей и человеческую магию.
У меня украли гораздо больше, чем я думала! Намного больше!
Не какой-то там год после смерти родителей! Нет! Практически все мои воспоминания украдены! Я помнила лишь малую часть. Совсем крохотную из того, что было!
Нет, мне, конечно, казалось, что дело в том, что я была маленькая и многие вещи просто стирались из памяти, но... Я же дракон!
Пусть и с запечатанной силой. А драконья память абсолютна. Как только ребенок дракон начинает себя осознавать, его память не искажается! В моем случае это было в два с половиной года. Ровно с этого момента каждый день, проведённый с мамочкой и папочкой, четко стоит перед глазами!
Да, раньше случались небольшие прорывы информации, сопровождающиеся головной болью, например, как когда-то всплыло в сознании имя богини. Вот только... обращались к богине мы вместе с мамой и неоднократно! Ровно после того раза, как я застала ее плачущей и шепчущей это имя! В детстве я чётко знала о существовании богини!
Впрочем, не только о ней...
Однако тариан, одномоментно разрушив блоки, оказал мне паршивую услугу. Мое сознание не справлялось с потоком информации, вот почему мне стало так плохо. Вот почему столько дней, а я точно не пару дней находилась в беспамятстве, я буквально блуждала на грани и могла утратить разум.
Как можно добровольно захотеть вернуться в реальность. Когда там, в чертогах моей памяти, я вновь была с теми, кого любила?
Видела, трогала, вдыхала ароматы, которые пусть частично, но выветрились из моей жизни и памяти. А теперь вернулись, с новой силой, в которой я захлебывалась.
Я оплакивала себя прошлую. Свои драгоценные часы, проведенные наедине с родителями.
А еще страшный скандал, который я учинила в день их отъезда. Потому что мама прощалась по-настоящему! Именно прощалась, навсегда! И моя душа это чувствовала.
Мама знала,
– Огонечек, ты сердце мне рвешь, маленькая моя, – шептала бабушка, продолжая гладить меня то по спине, то по волосам. – Детка, все закончилось.
– Все только начинается, – хрипло выдохнула я, отстранившись от бабушки. – Я хочу принять ванну.
– Сейчас все будет готово, – пообещала она и махнула кому-то позади себя.
Из-за распухших от слез глаз, я видела только смазанную тень. Но думаю, там была моя няня, а может кто-то другой из слуг.
– Я больше не буду плакать, – глядя на бабушку, пообещала я. – Не беспокойся об этом. А ты знала, что мама получала видения не только во сне? Она иногда так смешно замирала на месте, будто ее тело существовало отдельно от разума. Однажды даже свалилась с дерева, папа успел подхватить...
– Что?
– Богиня всегда была с ней. И наяву, и во сне. Мама беспрерывно собирала ее энергию, она была, – я попыталась подобрать слова, чтобы описать то, что видела своим детским взглядом, – солнышком. Внутри нее было солнце, лучи которого рассеивались в пространстве. Я не понимаю, почему никто из вас этого не видел.
– Богиня всегда с нами, – мягко напомнила бабушка, но я покачала головой.
– Не так, бабушка, совсем не так.
Я попыталась сесть ровно, но тело было сильно ослаблено, а потому, моя попытка увенчалась успехом только с помощью бабушки.
– Я не такая как мама. Я по праву считаюсь старшей жрицей рода, по праву рождения. И по волеизъявлению богини еще и самой сильной из ныне существующих, но... Мама словно делила собственное тело с ней. И раз ничего подобного вы не замечали пока она находилась в Амстартене, это произошло уже позже. Изменения с ней.
И тут догадка стрелой промчалась в голове.
– Мама отказалась от драконьей сути, добровольно, зная, что может не выжить после этого. Никакие настойки навсегда не убьют дракона, оставив лишь человеческую оболочку, рано или поздно, дракон возьмет свое, как это произошло со мной. Но мама лишилась драконьей сути, при этом сохранив магию. Однако если это действительно случилось по велению богини, значит...
Я прикрыла глаза пытаясь раскрутить возникшую мысль. Что это могло значить?
Как минимум то, что Айлира не желала смерти своей жрице. Верно? Еще как.
Но ведь есть еще что-то, отчего я уверена, что мама на постоянной основе была словно соткана из божественной силы.
И может я не права, говоря, что богиня постоянно находилась в ней, все же Айлира использует жриц как свой глас, но вряд ли может это делать несколько лет подряд и без перерыва... Так почему же мама была такой?
Чего я еще не понимаю?
– Покажи, Эстель, – мягко попросила бабушка, – открой сознание для мриар, Виталина передаст мне образ. Она не причинит боли и покажет мне лишь то, что ты желаешь понять. Я вижу, ты пытаешься, но тебе словно знаний не хватает. И если так, то мои – в твоем распоряжении.