Свадебный букет
Шрифт:
— А вот ирония в отношении между начальником и подчиненной, совершенно не уместна, — в бархатном голосе появились стальные нотки. Интонации голоса заставили меня замереть на стуле. Я почувствовала в них угрозу.
— Так это между начальником и подчиненной не уместны, а в общении между обыкновенными гражданами очень даже, — из последних сил старалась найти в себе силы противостоять большому боссу на равных.
— И где вы увидели рядовых граждан? — с легкой издевкой спросил большой босс. Я его перестала совершенно понимать. Что он хочет мне сказать? О чем предупредить?
— Ну как же? Вы и я. Чем не рядовые? — я начала нервничать.
— Нет. Уважаемая, Зарина, мы с вами не рядовые. Между нами существует строгая субординация по принципу прямого подчинения, — в тоне появилась сталь. — Или вы не знали, что существуют такие рабочие моменты?
— Так я же уже не работаю. Уволена. Мне можно, — чуть дрожащим голосом ответила я.
— И с какого это момента? Поясните. Кто дал свое добро? Вроде бы с утра вы еще числились в нашем штате. Не так ли, Олеся? — большой босс впервые обратился к девушке, правильно прочитав на бейджике ее имя.
— Да, — проблеяла та. Она не меньше меня хотела раствориться в пространстве, просочившись на улицу.
— Вот видите, Зарина, и Олеся подтвердила. Или я чего-то не знаю? — красивая бровь поднялась выше. — Или я не самый главный?
Ну вот. Все точки над «i» расставлены. Я не знала как выпутаться из ситуации, в которой оказалась. Выяснилось, что никто меня не увольнял и пока, кажется, даже не думал, а я сама себе намудрила непонятно что. И как должна теперь поступить? Нахамила начальнику, повела себя ненадлежащим образом. И где мне теперь искать работу? Что же делать? Мысли заметались в голове как голуби в клетке.
— Могу написать «по собственному желанию», — выдавила из себя.
— Можете, но не хотите? Ведь так? — не спрашивал, а утверждал большой босс. — И работы большого выбора нет, и уходить некуда…, - словно мои мысли озвучивал Семен Эдуардович.
И ведь точно все сказал. В маленьком городишке сильно не порыпаешься и работой не поразбрасываешься. Ее тут же подберут и назад уже не возвратят. Желающих много. Вот и думай тут…
— Ну почему же? — я старалась держать маску невозмутимости на лице, только она все время норовила сползти.
— А потому… в наше время от теплых мест просто так не отказываются. Не так ли, Зарина? Вот скажите своей милой соседке, как вы бросили выгодное местечко с большой зарплатой, даже не удосужившись предупредить свое начальство…
— Я ничего не бросала, — прервала я Семена Эдуардовича, поняв о чем он толкует.
— Как это не бросала? Разве вы вышли на работу сегодня утром? — голос Семена Эдуардовича завибрировал.
— Да, — это же очевидно. Вот я, а здесь мое рабочее место, где я выполняю трудовую функцию согласно условиям договора.
— И куда? — продолжал пытать меня большой босс.
— Как куда? Вот я на рабочем месте. Сижу. Работаю, — неужели не понятно?
— А где должны быть? — продолжал давить начальник. И чего только никак не успокоится? Нет. Ему надо было дожать меня. До конца. — Где? Молчите? Потому как сказать
— Но я же…Но мы же…Но…, - я не знала как оправдаться и что сказать. Если бы мы с большим боссом находились наедине, то это было бы одно, а в присутствии Олеси совсем другое. Девочка она была хорошая, но болтливая. А вот огласка мне была совсем не нужна. Мне еще в этом городе жить и жить.
— Никаких «но». Сейчас же собирайте свои вещи, — приказал босс. Это прозвучало словно выстрел в абсолютной тишине кабинета.
— Зачем? — не могла понять ход его мыслей.
— Я вас секретарем брал не для того чтобы вы тут прохлаждались, а для того чтобы работали. Понятно? Никакие возражения не принимаются.
— Но я думала… — если честно, то я даже не знала что думать по поводу происходящего.
— Никаких «но», я еще раз говорю. Никаких. Пять минут вам на сборы. И в путь, большой босс продолжал настаивать на своем.
— Я не могу, — и где только нашла в себе силы возмутиться?
— Как это «не могу»? Через не могу, — грозно заявил Семен Эдуардович.
— Я не…, -начала было по второму кругу свою песню.
— Олеся, выйдите, пожалуйста. Мне с Зариной надо поговорить наедине. И не пускайте никого. Хорошо? — то ли попросил, то ли приказал большой босс.
Олеся без вопросов пулей сорвалась со своего места выполнять приказание. Она и так переводила глаза то на одного, то на другого, не понимая до конца что происходит. Я то ей не говорила о моем внезапном повышении по работе, предполагая, что оно так и не состоялось.
Мы остались вдвоем с большим боссом. Он спокойно встал с клиентского стула и молча опустил жалюзи, отрезая нас от посторонних глаз. Благо офис был маленький. Всего лишь одна комнатка с прямым выходом на улицу. Так что ему не составило большого труда обеспечить полнейшую конфиденциальность нашего разговора.
— Итак, — произнес Семен Эдуардович, — я слушаю ваши претензии.
Ого. Мы по-прежнему на «вы». Прогресс.
Мужчина оперся спиной о подоконник, кажется, даже немного на него присел пятой точкой, положил ногу на ногу и скрестил руки.
— Никаких претензий нет, — пробормотала я, опустив глаза к столу.
— Как это нет? — спокойно произнес мужчина. — Раз вы здесь, а не там, то у вас есть какие-то. Озвучивайте. Постараемся их решить вместе.
У меня язык не поворачивался произнести чем же я недовольна. И то, с какой стороны на все посмотреть. Напомнить начальнику о вчерашнем? Но как? Как сказать? Как озвучить случившееся между нами? Я не знала. И в то же время в этом была причина. Разве не так? Не будь с его стороны поползновений в мою сторону, не позволь я ему рукоблудия и ничего бы не было. Я бы работала на новом месте, без каких либо нареканий со стороны большого босса.