Свадебный наряд вне очереди

Воронцова Марина

– Спасибо, вы нам очень помогли.

– А вы, что, Гаврилову ищете? – спросил Миськов.

– Да, – ответила я.

– Найдете, скажите, пусть рой вернет или стоимость его оплатит! У нас же убыток, пчелы-то элитные, коллекционные. Пусть хотя бы матку отдаст, если больше ничего не осталось!

Когда мы вышли на улицу, я вытащила сигареты и закурила.

– Ну что ж, теперь мы точно знаем, что Кристину Федоровну Гаврилову убила ее собственная дочка.

Николай Иванович с сомнением нахмурил брови.

– Поясни, я так и не понял,

зачем ты с собой цианистый калий таскаешь.

– Это кокаин, такой же покупала Элина мать и якобы от передозировки умерла. Внешне неотличим от калийной соли цианистого водорода. Понимаешь? Эля либо подмешала матери в кокаин цианид, либо подменила порошок.

– Но он же вроде миндалем воняет, – скривился помощник.

– У Кристины Федоровны был такой отек и травма сосудов, что она запахов не чувствовала. Этим Эля и воспользовалась, чтобы хладнокровно ее отравить. А рой – это, скорее всего, тот самый, что появился неизвестно откуда на свадьбе. Идею с отравлением девушка, видимо, хранила про запас. И, как видишь, оказалась права. От пчел, никто не пострадал.

– Жуть, – помощник поежился. – Слушай, а откуда у тебя кокаин?

– Неважно, – я отмахнулась, было лень рассказывать всю эту историю с Эрнесто, – надо его выкинуть.

– Думаешь? – в глазах младшего детектива мелькнуло сомнение. – Дорогой, наверное… Жалко.

– И что ты предлагаешь? Положить его в бар и предлагать гостям?

– Слушай, а можег… может, попробуем? – нерешительно спросил Николай Иванович после секундного молчания.

По всей вероятности, у меня сделалось такое лицо, что младший детектив сильно пожалел о поспешности своего предложения.

– Сдурел?! – заорала я, когда снова обрела дар речи.

– Да я же так, в шутку, – оправдывался Николай Иванович. – Что ты, шуток не понимаешь?..

Всю обратную дорогу я популярно объясняла младшему детективу, как вредно потакать нездоровому любопытству. Говорила так гневно и серьезно, что даже Бронс притих. Лег на заднее сиденье и закрыл свою круглую голову лапами.

Пересев обратно в свою машину, я облегченно вздохнула. Николай Иванович отправился покупать последнее "Идеальное убийство", а я высматривала заправку. Только мне удалось ее обнаружить, как мобильный издал мелодичную трель. Это звонил Гриша.

– Светка нас ждет к трем, постарайтесь не опоздать, а то у нее там свои дела.

Я постаралась и не опоздала.

Гриша тащил меня по длинным извилистым коридорам телецентра. От одной мысли, что сейчас мне предстоит встреча с Ланой Попенхайен, руки сами собой сжимались в кулаки. И лишь сознание важности своей миссии удерживало от искушения прийти в ярость и выложить этой стерве все, что думаю о ее передаче и о ней самой, в частности.

– Еле уговорил! Только я ей не сказал, что она про вас сюжет снимала, – стрекотал Гриша. – Вы будьте повежливее, а то она подумает, что вы для разборки явились.

"Так оно и было бы!" – подумала я, испытывая

жгучее желание пообещать вежливость и обмануть надежды.

Редакция программы располагалась в самом конце темного длиннющего коридора. Из открытой двери вырывался свет и доносились взрывы хохота.

Гриша вошел первым и, подняв вверх руки, принялся целоваться с какой-то чрезвычайно милой девушкой. Ее светлые волосы были уложены в аккуратную, чуть старомодную ракушку на затылке, а веселые карие глаза задорно блестели. Полноватая фигура в сочетании с нежно-персиковым цветом лица, природным румянцем и детским выражением придавали девушке неизъяснимое очарование. Когда их взаимные приветствия с Гришей иссякли, она посмотрела на меня и вздохнула.

– Ой, а я думала – все обойдется. Извините, что мы вас так показали, но людям сейчас злословие нравится. Нам даже некоторые начинающие звезды платят, чтобы мы про них что-нибудь съязвили! Вы не обижайтесь! Если хотите, можем вам один рекламный блок уступить. У нас есть внутри программы, а программа наша очень популярная! Пожалуйста, не сердитесь!

– Светка, ну ты что? – засуетился Гриша. – Ты что? Разве я привел бы к тебе врага? Это та самая женщина, о которой я тебе говорил, с сенсацией про Домовую и Шерера.

– Вы Лапа?!

У меня глаза на лоб полезли. Света Абрамова не имела ни малейшего сходства со своим экранным образом! В телевизоре она выглядит злющей толстой теткой лет тридцати пяти – тридцати семи!

– Да, ужас, правда? – девушка улыбнулась. – Это мне дирекция канала такой образ придумала. Сперва я была девочка-ромашка, а стала стервой Ланой. Зато рейтинг бешеный. Видите, – Света ткнула пальцем в обложку журнала на стене, – Лана Попенхайен, самая популярная ведущая прошлого года.

– С ума сойти, – я была поражена до глубины души. – И вам каждый раз нужно вот так перевоплощаться?!

– Да, – вздохнула Света, – когда запись, еще куда ни шло! Можно сделать дубль, переснять. А в прямом эфире образ выдерживать – жуть! Так что у вас за сенсация ? Расскажите…

Мы сели на диванчик возле столика, заваленного бумагами, и я изложила план, который придумали мы с Ликой. Света слушала внимательно, изредка задавая наводящие вопросы. Потом хихикнула и сказала:

– Это будет лучшая передача в моей жизни!

Едва удержавшись от победного клича, я набрала номер Лики и сказала, что она может звонить Никите и назначать свидание. Бедный – он и не представляет себе, что его ждет!

Осталась только Инга Вербицкая. Номер ее по-прежнему не отвечал.

– Черт, – я потерла лоб.

– Что-то случилось? – заботливо поинтересовалась Света.

– Мне нужно встретиться с Ингой, а я никак не могу до нее дозвониться сегодня целый день! – я почувствовала раздражение.

– Она дома, – уверенно заявила Лана. – Вроде ее новая книга особого успеха не имеет. У нее когда депрессия – она трубку не берет. Хотите, адрес дам?