Свадебный переполох
Шрифт:
А потом подойдет к зеркалу… Элгэ попыталась сдержать неотвратимо ползущую на лицо то ли усмешку, то ли идиотскую улыбку помешанной. И осторожно взглянула в полумрак зазеркального мира.
Тусклое мерцание пародии на свечи отразило в темной глубине белоснежное платье. Точно — саван смотрится лучше!
Кружево откинутой вуали, темно-зеленые огни глаз. Нет, не безумных.
Смоль волос, загнанных в высокую прическу. На две дюжины алмазных шпилек.
Это же не илладийские гребни. Кузен-супруг на что
Или муженек расщедрится и пришлет к супруге служанку? Не надейся, Элгэ. Похоже, в дамских нарядах он понимает лишь одно: в спальне они куда-то сами собой исчезают.
Девушка устало опустилась в кресло. Глядя на двух героев (или героя и злодея), дерущихся на заляпанных кровью мечах прошлого века. Или позапрошлого. Они тогда не слишком отличались. Или это с высоты нынешнего времени так кажется?
Весь бесконечный день навалился неподъемной горой! Хотя если сейчас кто-нибудь выделит коня — Элгэ в Аравинт всё равно рванет. Готова даже в подвенечном платье. И со шпильками в уставших не меньше ее самой волосах!
И в другое время она бы с удовольствием полюбовалась фреской. Ими особняк не разбалован. А эту явно рисовал настоящий мастер! Напряжение поз и детальная прорисовка мышц выдают квиринско-мидантийскую школу. Когда-то Элгэ мечтала поступить в Мидантийскую Академию Искусств…
А судя по стойке бойцов — художник еще и в фехтовании что-то понимал. По крайней мере — отличал шпагу от меча. А может, даже мечи разных веков.
Вопрос — зачем всё это в супружеской спальне? А кто сказал, что здесь с самого начала она и располагалась? Срочно понадобилось никому не нужное помещение. Не стирать же из-за этого такую красивую фреску.
Илладийка неторопливо прошлась по комнате. Что тут у нас на столике? Инкрустированный черепаховый гребень. Изящное зеркальце в золотой оправе. Восточная розовая вода… В особняке Мальзери всё это уместно как дорогая куртизанка в ритэйнском монастыре.
И скупили эту красоту никак не в одной лавке. Такие вещи обычно высматриваются не один день. Подыскиваются поштучно, подбираются… с любовью. Или Элгэ — не дама сердца Виктора Вальданэ и мечта половины кавалеров Двора Прекрасной Кармэн, а добродетельная северная курица.
А значит — покупалось всё это не для нее.
Снять бы тяжелющее платье! Расстегнуть опостылевший корсет, вырвать шпильки из волос! Пусть любимая Виктором грива свободно вьется по плечам.
Как же всё это надоело! Элгэ не нужны чужие тайны. Она просто хочет домой!
Илладийка прижалась щекой к холодному стеклу предназначенного не для нее зеркальца, бездумно вертя в руках черепаховый гребень…
Стук в дверь заставил содрогнуться. И тут же разозлиться на себя. Как кисейная северянка, право слово! Кого испугалась, дурища?
— Кто это? — ледяной, высокомерный
Юстиниан — всего лишь капризный мальчишка! Каким был — таким и остался. Она справится!
Не то. Дело не в Юстиниане. Плевать — он это или другой эвитанец! Элгэ возненавидела бы любого. Любого, кто посчитает ее вещью, которой можно распорядиться против ее воли!
Молчание. Кого это «илладийская аристократка» спугнула?
— Кто это? — Уже понятно, что не муженек, так что тон можно и смягчить.
— Это я, Мэлли. Ваша служанка.
Проклятье! Супруг всё-таки позаботился. Или распорядился сам хозяин дома?
— Заходи!
Не по-крестьянски худенькая, светловолосая. И одета как все здесь — в серое платье и мышиный чепец. Да, что-то пышущих здоровьем слуг Элгэ в особняке Мальзери не замечала. Они тоже вынуждены притворяться бесплотными тенями и питаться соответственно?
Хотя девчонке можно позавидовать. Она — не родственница графа Валериана Мальзери. Так что может удрать в любой день и час — когда захочет.
Хватит сетовать на судьбу! Не она виновата, что Элгэ понесло в Эвитан! Кто сюда насильно тащил?
Ты так и не поняла: одна ошибка — и конец. Поздно жаловаться и обвинять кого-то, кроме себя. Волк, застрявший в капкане, тоже может сколь угодно выть, что лишь одна его лапа зажата в железных тисках, а погибать придется целиком!
Сам виноват. Не попадайся!
— Госпожа, я должна помочь вам… — девчонка не знает, как к такой «госпоже» подступиться.
И уж прислуга-то точно ни в чём не виновата.
А лицо — расстроенное. Может, рассчитывала попасть в личные горничные? А как узрела надменную стерву воочию…
Девушку Элгэ видела впервые. И завтра в любом случае собирается потребовать ту, уже выбранную. Но сейчас — лучше эта, чем давешняя мегера.
Илладийка опустилась на стул у зеркала. Глядя в золоченую раму — на собственное бледное лицо. Прямо в лихорадочно горящие изумрудные глаза.
Может, так удастся успокоиться? И унять клокочущую в душе бессильную ярость.
4
Элгэ никогда не была разнеженной барышней. И всё же слишком ждала совсем другой опасности. И только потому расслабилась — под осторожно разбирающими волосы умелыми пальцами Мэлли…
Тревога кольнула сердце шипом дикой розы. И обожгла здоровенным пуком крапивы!
Тело тоже — умнее головы. Сама Элгэ опомнилась — лишь узрев совсем не крестьянское лицо горничной перекошенным от ужаса. И от боли.
Конечно, ничего приятного — когда рука вывернута назад.
Извини, горе-убийца. Элгэ не настолько хочет умереть!