Сварогов
Шрифт:
И опять в покое странном
Обнимает душу сон, --
Чем-то грустным, несказанным,
Глубоко исполнен он.
XXXIV
– - Эй, Орел! Запой-ка, милый.
Песню греческую мне, --
И, грустя, напев унылый
Вдаль пронесся по волне.
Понт Эвксинский слышал снова
Звуки эллинских речей,
Хоры волн, звуча сурово,
Бились о борта звончей...
Грек другой, и ветер пел
В мачте, в реях над баркасом,
И напев был грустно-смел.
Встало бывшее когда-то, --
Пели так у берегов
Греки, старые пираты,
Деды этих рыбаков.
XXXV
– - Дмитрий Павлович! Ведь надо
Горло промочить!
– - Орел
Несколько бутылок "яда"
Под скамейкою обрел.
Пил из горлышка он прямо,
Запрокинувшись назад,
Позабыв, что нимфа -- дама,
И шокируя наяд.
Позавидовавши пиру,
Облизнулся Посейдон...
– - Дай сюда маслин и сыру!
–
Крикнул Дмитрий, - Пробки вон!
Словно пушечным салютом,
Пробок частою пальбой
Вал потрясся в гребне вздутом
И свалился сам собой.
XXXVI
Опустевшие бутыли,
Сев по горлышко в волне,
Как утопленницы плыли,
Захлебнувшись в глубине.
Песнь неслась в веселом хоре
Гулко, стройно и пьяно:
– - Нелюдимо наше море
День и ночь шумит оно!
– -
На корму вскочив с бутылкой,
Полон дикой красоты,
Пел Орел, танцуя пылко:
– - Элла, Элла, фундуты!* --
Волны весело плясали,
И баркас пустился в пляс,
А меж тем из темной дали
Гром гремел, и день погас.
_____________
*) Припев греческой песни.
XXXVII
Фонари зажгли цветные
На баркасе моряки,
И в померкнувшей стихии
Отразились огоньки.
Мачта, алая от света,
Синий блик на парусах...
И, шипя, летит ракета,
Рассыпаясь в небесах.
Вдруг, в ответ на вызов смелый,
Прогневившийся Зевес
Сноп зигзагов, пламя, стрелы
Бросил с грохотом с небес.
Ветер бешеный со свистом
Фонари гасил и рвал, --
На баркас в хаосе мглистом
Налетел внезапный шквал.
ХХХVIII
– -
– - и, как птица,
Под привычною рукой
Лодка прыгает и мчится
По распутице морской.
Близок берег, и слободки
Засветились огоньки.
– - Гей! Стамати! Целы в лодке?
–
Кличут, машут рыбаки.
Все слободки населенье
Собирается гурьбой:
Крик, объятья, поздравленья,
И вино -- само собой!
И вдоль улиц, напевая,
Фонари в руках держа,
Шла процессия живая
В пьяном шуме кутежа.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПОЛЬ И ВИРГИНИЯ
Prima tuae menti veniat fiducia, cunctas
Posse capi: capies tu modo tende plagas.
Ovidius Naso "Ars amandi".
I
Похождений кончив сагу,
До любви дошел я -- уф!
Поспешимте к Аю-Дагу,
В обольстительный Гурзуф.
Но Губонина именье
Воспевали все певцы, --
Там поэтов вдохновенье,
Чудных песен образцы:
Мирты, скалы... дивно-ясен
Голубого моря цвет...
Как поэзия, прекрасен
Там губонинский кларет!
Аю-Даг склонился хмуро,
Запах роз душист и прян...
Там под лавром вздох Амура
И под пальмою -- роман.
II
В тихом парке, сонно вея,
Дышит светлая мечта,
Афродита и Психея
Скрылись в зелени куста...
Кипарис, седой и старый,
Алых роз объят огнем...
Лабиринт дорожек, пары,
Заблудившиеся в нем, --
Все там мило и прелестно!
И Сварогов через сад
Шел, томясь мечтой безвестной,
Сном предчувствия объят.
Став в задумчивую позу,
И зачем -- не зная сам,
Он сорвал невольно розу
И поднес ее к губам.
III
О, любовь! Она умчалась!
Не любил он никогда...
(Или так ему казалось,
Очень верно иногда).
Чувства робкие, святые,