Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941

Комптон Джеймс

Но, хотя все эти рассуждения были весьма разумными и могли стать основой для разработки политики в отношении США, свидетельств того, что у фюрера имелась общая стратегия борьбы с этой страной, нет. Вряд ли Гитлер решился бы уделить

много времени изучению ситуации, которой, как подсказывали ему интуиция и достоверная, на его взгляд, информация, вообще не стоило заниматься. Поэтому неудивительно, как мы узнали из предыдущей главы, что у Германии не было никакого плана нападения на США. Не было никаких планов и захвата Америки на тот случай, если бы война в Европе закончилась победой Германии. Так противоречия между неуверенной политикой в Атлантике и безрассудной политикой в Тихом океане, а также отсутствие стратегического плана борьбы с Америкой до момента ее вступления в войну или после победы Германии в Европе, если бы, конечно, история позволила фюреру добиться такой победы, весьма четко характеризуют политическую и военную ограниченность мышления Гитлера. Эти противоречия свидетельствуют также и о его неспособности воспринимать войну как стратегическое целое – на Востоке и на Западе, на суше и на море, в Европе и за ее пределами, – его неумение решать одновременно текущие военные проблемы и думать о более широком конфликте, который неизбежно надвигался и в значительной степени был

продуктом его собственной политики и его неспособности отбросить навязчивые идеи при столкновении с суровой реальностью.

Вряд ли все эти мысли приходили фюреру в голову. Ни до, ни после нападения на Пёрл-Харбор он не мог оторваться от карт России, мечтая о ее разгроме, который, по его убеждению, устранит непрошеное вмешательство Америки в его дела и развяжет ему руки для того, чтобы надлежащим образом наказать этот несносный народ. Но русский вопрос оказался не поддающимся решению. И над европейской крепостью все больше и больше нависала тень Америки, на которую Гитлер сначала не хотел обращать никакого внимания, а потом, когда игнорировать ее стало просто невозможно, он уже не знал, как справиться с американской мощью.

В последние свои дни в берлинском бункере Гитлер заявлял, что «война с Америкой – это трагедия, лишенная всякой логики и связи с реальностью». В этом заявлении есть доля иронии, ибо для фюрера вступление Америки в войну и вправду стало самой настоящей трагедией. Однако участие Соединенных Штатов было логическим завершением предвоенного хода событий и политики, проводимой самим Гитлером, поскольку его представления об этой стране до 1941 года не имели «никакой связи с реальностью».