Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО
Шрифт:
Судя по последующим результатам, эти учения не оправдали надежд руководства и только подтвердили выводы, изложенные в вышеописанном акте. Таким образом, причины неблагоприятного состояния частей ПВО, способствовавшие беспрепятственному пролету Ju-52 почти через всю европейскую часть страны, были вскрыты еще в начале 1940 г. К сожалению, реализация намеченных мер, как обычно, запоздала, да и сомнительно, что она могла быть вообще осуществлена в рамках советской системы. Поэтому противовоздушная оборона страны к июню 1941 г., несмотря на все затраченные усилия, так и осталась слабо организованной. Успех наглого немецкого экипажа стал возможен из-за беспечности и полной несогласованности действий дежурных смен ВВС и ПВО, свойственного России во все времена отсутствия четкой системы ответственности, слабой обученности личного состава, а также несовершенства вооружения и техники. Не обошлось
Так что же произошло в мае 1941 г.? Во-первых, посты ВНОС из 4-й бригады ПВО обнаружили трехмоторный «Юнкере», лишь когда тот углубился в нашу территорию на 30 км. Поскольку наблюдатели толком не знали силуэтов немецких самолетов, то приняли Ju-52 за рейсовый ДС-3 и никого о его появлении не предупредили. Работники Белостокского аэропорта, имея от кого-то некую телеграмму о вылете «Юнкерса», тоже не поставили в известность командиров 4-й бригады и 9-й смешанной авиадивизии, т.к. связь между ними еще 9 мая (за неделю до инцидента!) была прервана нерадивыми военнослужащими [17] . В итоге командир Западной зоны ПВО генерал-майор Сазонов и начштаба 4-й бригады майор Автономов не имели информации о полете Ju-52 вплоть до последующего извещения из Москвы.
17
Командование 9-й САД вместо восстановления связи вело «дискуссию» с аэропортом о том, кому именно надлежит это сделать.
Вследствие плохой организации службы в штабе 1-го корпуса ПВО, защищавшего Москву, его командир генерал-майор артиллерии Тихонов, а также заместитель начальника ГУ ПВО Красной Армии генерал-майор артиллерии Осипов [18] аж до 17 мая ничего не знали о несанкционированном перелете границы немецким самолетом, хотя дежурный по штабу корпуса еще 15 мая получил извещение от диспетчера Гражданского воздушного флота о пролете «внерейсового» самолета через Белосток. Еще более странно повело себя командование ВВС, которое тоже не приняло никаких мер к прекращению полета «Юнкерса». Бели даже и не сбивать его, то уж принудить к посадке-то можно было? Начштаба ВВС РККА генерал-майор авиации Волошин и заместитель начальника 1-го отдела штаба генерал-майор авиации Грендаль, зная о том, что немецкий самолет без разрешения пересек границу, не только дали указание службам ПВО обеспечить немцам перелет, но и разрешили им посадку на московском аэродроме. Вероятно, авиационные генералы были настолько запуганы высшим руководством по поводу исключения возможности хоть какого-нибудь обострения отношений с Германией и дезориентированы внешне «дружескими» отношениями с Берлином, что не решились принять к нарушителям решительных мер, что потом и вышло им боком.
18
Алексей Александрович Осипов родился в 1898 г. в Шлиссельбурге, в семье рабочих. В юности работал на местном пороховом заводе. Рано сделав политический выбор, он вступил в большевистскую партию и в октябре 1917 г. даже участвовал в штурме Зимнего дворца. Во время Гражданской войны Осипов служил в т.н. «Стальном дивизионе», сначала пулеметчиком, потом командиром батареи. В дальнейшем перешел на службу в зенитную артиллерию. Ему посчастливилось пережить репрессии, и в 1940 г. он получил звание «генерал-майор артиллерии», став одним их 982 новоиспеченных генералов. Будущий маршал артиллерии Н. Воронов так отзывался о нем: «Очень хороший специалист-зенитчик, скромный и дисциплинированный генерал, но имеет один недостаток – очень боится начальства». К весне 1941 г. Осипов дослужился до заместителя начальника ГУ ПВО.
Понятно, что все эти вопиющие факты, связанные с весьма странным перелетом, свидетельствовали об из ряда вон плохой подготовке личного состава частей ВНОС, потере бдительности в 4-й бригаде ПВО и отсутствии должной требовательности со стороны высшего комсостава к несению службы в подведомственных частях.
После затянувшегося разбирательства Наркомат обороны, в котором, вероятно, надеялись данное происшествие «спустить на тормозах», 10 июня наконец-то разродился приказом по поводу случившегося. В нем весьма благодушно фиксировались недостатки в частях противовоздушной обороны и указывалось на «недоработки» командиров всех степеней. Намечались и весьма неспешные меры по устранению отмеченных недостатков:
«1)
2) Немедленно восстановить телефонную связь Белостокского аэропорта с 9-й САД и штабом 4-й бригады ПВО. Проверить связь других аэропортов со штабами ПВО в срок до 20.6.41.
3) В срок до 1.7.41 проверить состояние ПВО на ДВО.
4) Начальнику ГУ ПВО также до 1.7.41 обследовать состояние ПВО в Западном и Московском ВО.
5) В срок до 1.7.41 обеспечить посты ВНОС силуэтами самолетов и организовать проверку знаний персоналом постов силуэтов и их умение определять по ним принадлежность самолетов».
Что самое удивительное в этом приказе, так это срок его выхода – 25 дней после произошедшего инцидента! Сроки для выполнения намеченных мер были определены тоже очень растянуто, как будто создавшаяся к тому моменту напряженная обстановка на границе и множество разведдонесений о близком начале войны еще оставляли время на спокойную раскачку. Складывается впечатление, что руководство НКО в лице С. К. Тимошенко и начальника Генштаба Г. К. Жукова не очень-то беспокоило положение в войсках ПВО, о котором очень настойчиво напомнили немецкие летчики.
В заключительной части вышеупомянутого приказа провинившихся военноначальников слегка пожурили. Командующему Западной зоны ПВО генерал-майору Сазонову и начальнику штаба 4-й бригады майору Автономову объявили выговор, а начальнику штаба ВВС генерал-майору Володину и его подчиненному Грендалю – замечание. А вот командиру 1-го корпуса ПВО генерал-майору Тихонову и заместителю начальника Главного управления ПВО генерал-майору Осипову было лишь вежливо предложено «обратить внимание на слабую организацию системы ВНОС». И все!
7 июня был арестован начальник ГУ ПВО Герой Советского Союза генерал-полковник Штерн, назначенный на эту должность лишь в марте 1941 г. Вряд ли он мог очистить все эти «авгиевы конюшни» противовоздушной обороны за столь короткий срок. Согласие на арест лично подписал заместитель наркома обороны С. М. Буденный. Как считалось в те времена, да и не только в те, у каждого промаха и прокола должна быть своя фамилия, имя и отчество. Кроме Штерна, был срочно снят «по собственному желанию» и командир 1-го корпуса ПВО генерал-майор Г. Н. Тихонов, сославшийся на резко ухудшившееся здоровье. Интересно, что выговор ему был объявлен 10 июня, а вызов в Москву его «сменщика» – генерал-майора Д. А. Журавлева – последовал уже 15 мая, вдень пролета Ju-52. H. Н. Воронов тоже был вызван в ЦКВКП(б) с предложением занять должность начальника ГУ ПВО еще в конце мая, но фактически вступил в нее 19 июня, т.е. за три дня до разразившейся катастрофы.
Таким вот образом высшим партийным руководством решались важные кадровые вопросы накануне тяжелых испытаний…
Глава 7
Крылья блицкрига
Одной из важнейших составляющих ударной силы блицкрига была бомбардировочная авиация Люфтваффе. История ее создания восходит к первым годам нацизма. По условиям Версальского договора немцам было запрещено иметь бомбардировщики, поэтому их первые авиагруппы появились в Германии только в 1934 г. Они были оснащены двухмоторными самолетами Do-11 и Do-23, а также трехмоторными Ju-52. В следующ*
ем году количество групп было доведено до семи, а 1 апреля 1936 г. были сформированы пять бомбардировочных эскадр (Kampfgeschwader – KG). Затем число подразделений стало быстро расти, одновременно на их вооружение начали поступать современные самолеты. Наконец 1 мая 1939 г. в Люфтваффе прошла крупная реорганизация, в ходе которой практически сложилась ее структура, просуществовавшая до конца Второй мировой войны. Была введена новая удобная нумерация, согласно которой эскадры, вошедшие в 1-й воздушный флот, получили номера с 1 по 25, во 2-й воздушный флот – с 26 по 50, в 3-й воздушный флот – с 51 по 75, а входившие в 4-й воздушный флот – с 76 по 100 [19] .
19
Фактически использованными оказались лишь часть номеров, например 51-я, 53-я, 54-я и 55-я эскадры были, а с 56-й по 75-й – нет. Таким образом, если речь идет о эскадре KG76, то это вовсе не значит, что в Люфтваффе имелось 76 бомбардировочных эскадр.