Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО
Шрифт:
Штаб Горьковского корпусного района ПВО на сей раз заявил о пяти сбитых самолетах, из которых три были на счету зенитной артиллерии. По донесениям командиров батарей и полков цели были поражены над центром города, станцией Мыза и г. Бор. Истребительная авиация совершила в эту ночь 33 самолето-вылета с общим налетом 41 час. При этом пилоты сообщили, что в районе Павлове и Богородска ими были сбиты два бомбардировщика, в т.ч. один из них тараном. С задания не вернулся один Ла-5.
Фактически же потери Люфтваффе составили лишь два самолета. He-lllH-16WNr.l60291 «1G+BM» командира 4-й эскадрильи KG27 «Бельке» гауптмана Хельмута Путца, поднявшийся в воздух в 20.30, по берлинскому времени, не долетел до цели и через два часа полета, в 22.30, по какой-то причине упал около Тулы. Два члена его экипажа – пилот 28-летний Путц и бортрадист 25-летний обер-фельдфебель Евгений Шорн – попали в плен [172] . Остальные два члена экипажа – штурман унтер-офицер
172
Шорн затем находился в лагерях для военнопленных № 27 в Москве, № 28 в Потьме, в Таганроге и в Ростове и был освобожден 28.04.1949 г.
Еще один «Хейнкель» юго-западнее Горького был сбит ночным истребителем. Один из пилотов 6-й эскадрильи KG27 потом вспоминал: «Мы летели на правом фланге правого звена. Внезапно между нами и самолетом на левом фланге почти вертикально пролетел одиночный русский ночной истребитель, который затем атаковал нашу машину справа. Я сразу же передал по радио: „Внимание, рядом ночной истребитель!“ Мы отразили атаку прицельным огнем. Ночной истребитель предпринял новую атаку, на этот раз сзади. Я сманеврировал, чтобы дать бортстрелкам лучшую возможность для огня, и мы смогли прицельными очередями снова отразить атаку. Вскоре после этого я заметил, что самолет палевом фланге перешел в крутое пикирование. Его экипаж: был объявлен пропавшим без вести».
Сбитым самолетом оказался Не-1 ПН-16 W.Nr.7554 «1G+HH» фельдфебеля Герхарда Рихтера из 1-й эскадрильи KG27, вылетевший в 23.00 с аэродрома Олсуфьеве Все пять членов его экипажа – пилот 25-летний Рихтер, штурман 28-летний фельдфебель Вилли Хоффманн, бортрадист 25-летний фельдфебель Рудольф Кёппер, бортмеханик 30-летний обер-фельдфебель Ханс Хагенмайстер и бортстрелок 23-летний обер-ефрейтор Хельмут Беккенбах – считаются пропавшими без вести.
Атаке ночного истребителя подвергся также «Хейнкель» обер-фельдфебеля Людвига Хафигхорста из 5./KG27. Вскоре после сброса бомб бортстрелок и бортрадист одновременно заметили советский самолет. Пилот Людвиг Денц сразу отвернул влево, в результате истребитель проскочил мимо, после чего по нему открыл огонь борт-стрелок унтер-офицер Бласс. «Подбитый самолет повернул в сторону. Откуда-то снизу у него вырвалась струя пламени, и, упав на землю, он взорвался», — вспоминал Хафигхорст. Сбитым истребителем, вероятно, был Ла-5 старшего лейтенанта Михаила Белоусова. Увидев перед собой немецкий бомбардировщик, летчик передал по рации, что идет на таран, после чего связь с ним оборвалась [173]
173
Примечательно, что хотя в действительности никто из советских пилотов не видел обстоятельств гибели Белоусова, во многих послевоенных публикациях ему приписывали таран немецкого бомбардировщика. Причем он описывался очень подробно, в мельчайших деталях. Например, в статье С. Макаренко «Враг над городом», опубликованной в газете «Ленинская смена» 18.02.1969 г., было написано следующее: «Набрав заданную высоту, Михаил приступил к поиску. Вдруг впереди появились голубоватые светлячки. Поравнявшись с ними, Михаил увидел, что это выхлопы двухмоторного само–лета. Сомнений не было, тяжело груженный фашистский стервятник идет бомбить Горький… Белоусов открыл огонь из пушек. Но очередь не достигла цели. Летчик повторил атаку. Снова неудача. А земля все ближе. Не теряя из поля зрения „Хейнкеля“, Михаил опять нажал на гашетку. Пушки молчали: боеприпасы кончились. Что делать? Летчик принимает решение – идти на таран. Удар пришелся по верхней части хвостового оперения, Хе-111 рухнул вниз». Через 15 лет об этом же таране в той же газете писал журналист В. Фе–доров. Согласно его «сведениям», Белоусов, «расстреляв весь боезапас, на малой высоте ударил винтом „Хейнкель-111“. Летчику не хватило высоты, чтобы покинуть свой поврежденный самолет, и он погиб». .
Одновременно с налетом на Горький около 80 бомбардировщиков 6-го воздушного флота совершили второй налет на Саратов. Выйдя к Волге севернее города, они пересекли ее с запада на восток, а затем, ориентируясь по руслу реки, зашли на цель. Основной удар вновь пришелся по нефтеперегонному заводу им. Кирова и поселку Князевка, расположенному рядом, на берегу Волги. В результате попаданий фугасных и тяжелых зажигательных бомб возникли крупные очаги пожаров. В общей сложности сгорели 37 тыс. т нефтепродуктов. В поселке Князевка также возник большой пожар, охвативший сразу несколько улиц. В итоге были уничтожены 100 жилых домов, погибли 15 человек. Большую выдержку и самоотверженность проявили мастера цехов завода Ильин и Чернов, начальники караулов военизированной пожарной охраны А. Сергеев и В. Денисов, бойцы Панфилов и Захаров (оба погибли при ликвидации очагов пожаров).
Летчики 144-й ИАД ПВО доложили о семи воздушных боях и двух сбитых самолетах. Старший лейтенант А. Гончаренко по прибытии на
Таким образом, бомбардировщики Люфтваффе продолжали каждую ночь летать в Поволжье, выводя из строя завод за заводом. Советские же ВВС по-прежнему утюжили Брянск, Карачев и Орел. Многочисленные же немецкие аэродромы в основном подвергались атакам ночных легких бомбардировщиков У-2. Порой немецкие самолеты, возвращавшиеся с очередного налета, в сумерках встречались с ними при заходе на посадку. П. Мёбиус из 9./KG27 вспоминал: «Иногда в утренних сумерках мы встречали тихоходные вражеские машины. Это были „беспокоящие“ самолеты», которые бомбили аэродром. Хотя мы все говорили о том, чтобы организовать ночную охоту на эти «ящики», я полагаю, что обер-лейтенант Вальтер Грасеманн [174] был единственным, кто оставался над аэродромом и на своем Не-111 сбил несколько машин».
174
Кроме того, на его счету были свыше 200 уничтоженных железнодорожных вагонов и одна тяжелая артиллерийская батарея. 09.10.1943 г. командир 9./KG27 обер-лейтенант Грасеманн был награжден Рыцарским Крестом.
В ночь с 14 на 15 июня был совершен третий подряд налет на Саратов. Крекинг-завод им. Кирова получил новые повреждения, сгорели еще около 4000 т нефтепродуктов. В донесении Саратовского областного управления НКВД сообщалось, что «авиация противника из-за отсутствия средств ПВО действовала безнаказанно». Зенитная артиллерия Саратовского диврайона продолжала вести преимущественно заградительный огонь, расходуя тысячи снарядов.
Вскоре после начала налетов на Саратов в город прибыл генерал М.С. Громадин, который принял участие в заседании Саратовского обкома ВКП(б). В ходе проведенных на месте проверок выяснилось, что боевой порядок зенитной артиллерии был построен неправильно, расчет завес заградительного огня велся неточно. Имеющиеся в наличии станции орудийной наводки использовались очень мало, т.к. были недостаточно освоены расчетами. Были обсуждены меры по улучшению взаимодействия между частями ПВО и формированиями МПВО, снабжению водой путем подвоза ее по железной дороге, трамваями и пароходами. Отдельно был рассмотрен вопрос о вылавливании ракетчиков и борьбе с распространителями ложных и панических слухов.
Тем временем противник не дремал и в ночь на 16 июня нанес очередной удар по Саратову. После нескольких дней непрерывных налетов в Сталинском и Октябрьском районах вышли из строя водопровод, освещение и телефонная сеть. 16 июня городской комитет обороны вынужден был принять постановление «О выделении материалов для городских телефонных сетей», согласно которому «Главметаллсбыту» и заводу им. Ленина поручалось выделить ГТС проволоку для восстановления разрушенных во многих местах линий связи.
В следующие дни усилия немецкой авиации сосредоточились на второстепенных целях. В ночь на 18 июня «Хейнкели» из I./KG100 «Викинг» атаковали Камышин, разрушив местную нефтебазу и завод стеклотары. Попутно бомбардировщики сбросили в Волгу новые мины. В эту же ночь одиночный Не-111 совершил налет на Сызрань, сбросив на город десять фугасных и одну тяжелую зажигательную бомбу.
Таким образом, в ходе второй фазы воздушной операции против Поволжья, с 9 по 18 июня, бомбардировочная авиация Люфтваффе окончательно вывела из строя Горьковский автозавод, разрушила Саратовский крекинг-завод им. Кирова и Ярославский шинный завод. Кроме того, были нанесены сильные повреждения нескольким средним предприятиям и крупным нефтебазам. Потери немцев составили семь бомбардировщиков, из них по три были сбиты во время налетов на Горький и Ярославль и один – над Саратовом.
В то время как Люфтваффе продолжали утюжить заводы Поволжья, советское начальство принимало срочные меры по их восстановлению. 16 июня Горьковский комитет обороны рассмотрел вопросы о мероприятиях по ликвидации последствий налета на минометный завод № 718 «Двигатель революции», а также по быстрейшему восстановлению автозавода. Генеральным подрядчиком был выбран трест «Стройгаз» № 2 [175] во главе с товарищем Хвацким. Для восстановительных работ были выделены 200 человек из треста «Союзпроммеханизация», два батальона красноармейцев, и принято решение о мобилизации 3000 человек из числа городского трудоспособного населения.
175
На 10.05.1943 г. в нем числились 2706 человек, в т.ч. 2178 рабочих и 147 ИТР.