Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО
Шрифт:
В 08.00 10 августа девять «Хейнкелей» на высоте 40—50 м снова незамеченными подошли к Сталинграду и группами по три самолета атаковали аэродромы Воропоново и Центральный, сбросив на них осколочные бомбы. В результате были уничтожены множество советских истребителей и других самолетов. Были убиты генерал-лейтенант артиллерии Мешков, два полковника и еще несколько офицеров, оказавшихся в момент налета на взлетной полосе. А уже в 08.15 Ju-88 из KG76 с пикирования атаковали станцию Воропоново. Вследствие прямых попаданий взорвался эшелон с боеприпасами, и над поселком взметнулся огромный столб пламени. Грохот взрыва снова пронесся по улицам Сталинграда, повергнув жителей в панику.
Во второй половине дня 10 августа налеты германской авиации возобновились. На этот раз «Юнкерсы» бомбили позиции зенитных
Одновременно с этим над Сталинградом происходили и многочисленные воздушные бои с участием истребителей. 11 августа группа МиГ-3 из 439-го ИАП ПВО патрулировала на небольшой высоте в районе Сталинграда, когда их внезапно со стороны солнца атаковала пара «Мессершмиттов». Самолет старшего лейтенанта Погребяка вспыхнул и начал падать. Пилот, получив ранения в ноги и руки, все же смог покинуть горящий «МиГ» и опустился на парашюте. Что удивительно: остальные советские пилоты даже не заметили атаку противника и падающий самолет своего товарища, продолжив патрулирование, не меняя ни скорости, ни высоты! Впрочем, «сталинских соколов» частично оправдывает полное отсутствие у них радиосвязи.
Тем временем немецкие войска приближались к Волге, причем не только на Сталинградском направлении. 12 августа мотопехота при поддержке легких танков захватила г. Элисту и продолжила продвижение на восток к Улан-Эрге. До Астрахани оставалось 280 км. Над самым южным поволжским городом нависала серьезная угроза. На подступах к Астрахани началось лихорадочное возведение оборонительных сооружений. На западном берегу Волги широкой полосой создавались, вернее, воссоздавались, два обвода: внешний и внутренний. Правый фланг оборонительного обвода севернее Астрахани пересекал с запада на восток Волгу и упирался в железную дорогу южнее села Сеитовка; левый фланг юго-западнее Астрахани упирался в правый берег Волги ниже населенного пункта Оранжерейный. Они должно были прикрыть город и дельту Волги от прорыва бронемашин и пехоты противника, как со стороны Сталинграда по дороге Красноармейск – Черный Яр – Енотаевск – Кануково, так и со стороны Элисты по дороге Улан-Эрге – Яшкуль – Хулхута – Красный Худуки – Николаевка.
В эти дни севернее в Сталинграде нарастал кризис. Никто не знал, где именно находится фронт, но все понимали – немцы подходят к городу. Налеты авиации происходили уже каждый день и каждую ночь. Среди кварталов и промышленных зон появлялись все новые разрушенные здания, на улицах зияли воронки, россыпью лежало битое стекло. Усиливалась паника. Все чаще стал выходить из строя водопровод, целые кварталы и районы сутками оставались без воды. Система распределения продуктов практически перестала нормально функционировать. Очереди в магазинах все чаще перерастали в драки и побоища с убитыми и ранеными, работа городских рынков также стала невозможной. Тысячи сталинградцев бросали работу и отсиживались дома, охраняя свое имущество. Другие пытались разными способами переправиться на восточный берег Волги или бежать на север к Камышину.
В связи с этими событиями 15 августа бюро Сталинградского обкома ВКП(б) совместно с исполкомом областного Совета депутатов трудящихся наконец приняли постановление «О частичной разгрузке г. Сталинграда». Согласно ему намечалось вывезти из города в Куйбышевскую область 15 тыс. неработающих женщин с детьми и 8—10 тыс. разместить в заволжских районах. На следующий день вышло постановление «Об эвакуации гражданского населения из районов боевых действий Красной Армии». В пункте № 1 этого документа говорилось: «На основании постановления Военного совета 62-й армии до 22 августа с. г. эвакуировать все гражданское население из населенных пунктов районов боевых действий в полосе от станицы Паншино, Дмитриевки, Мариновки, Ср.-Царицынского, Н.-Царицынского и левого берега Дона». 18 августа бюро обкома принимает решение
98
Семьи всех руководящих работников города и области, в т.ч. и семья председателя горкомитета обороны Чуянова, были эвакуированы из Сталинграда еще 11 августа.
16 августа немецкие бомбардировщики совершили налет на Сталинградскую ГРЭС в пос. Бекетовка, сбросив на нее тяжелые фугасные бомбы. Одна из них разорвалась над турбиной № 3, полностью разрушив помещение машинного зала, вторая попала в помещение углеподачи. Погиб слесарь турбинного цеха А.В. Парамонов и получил тяжелые ранения ученик слесаря Н. Сердюков.
Германская авиация продолжала наращивать свои силы на Сталинградском направлении. Генерал-оберст фон Рихтхофен издал приказ: «Борьба за Сталинград, красную твердыню, разгорается. Люфтваффе должны с помощью уничтожающих ударов привести эту битву к решению. Я жду от командиров частей и соединений 4-го воздушного флота в воздухе и на земле, на фронте и в тыловых районах последней самоотдачи и твердой воли к победе».
19 августа на аэродроме Тацинская, где уже были «Юнкерсы» из 76-й эскадры, приземлились Ju-88 из I. и III./KG51 «Эдельвейс». На следующее утро в Обливскую на короткое время прибыла штурмовая авиагруппа I./StG77 гауптмана Хельмута Брука. Эта небывалая для Люфтваффе концентрация сил позволила в течение 20—22 августа совершать почти беспрерывные налеты на различные цели в районе Сталинграда. Группами по 20—30 самолетов, в сопровождении истребителей Bf-109, немцы бомбили советские укрепления, промышленные объекты в городе, железнодорожные станции, переправы через Волгу, позиции зенитных батарей и аэродромы. 20 августа Люфтваффе произвели на Сталинград три массированных налета, 21 августа – четыре. 22 августа произошли с небольшими интервалами еще пять налетов на город. В результате в его южной части были разрушены целые кварталы рабочих поселков, дым от пожарищ заволок все небо. Несколько бомб упали около СталГРЭС, в результате чего были разрушены здание прачечной и бани коммунального отдела станции. При этом был убит плотник коммунального отдела А. И. Меркулов.
В самом Сталинграде нарастал хаос, усугублявшийся тем, что со всех сторон сюда нескончаемым потоком стекались толпы дезертиров, красноармейцев, потерявших свои части, и беженцев. Только в течение 21 и 22 августа заградпосты НКВД задержали 1077 человек. Отчаянно пытаясь остановить продвижение противника, советское командование после многокилометровых маршей по жаре с ходу бросало в бой плохо вооруженные дивизии. Рядовой Я. А. Трутников писал к себе домой: «Наше подразделение в 120 человек было вооружено десятью винтовками, осталось в резерве, но попали в окружение танков и чуть не погибли, удалось выбраться».
Но самое сильное деморализующее воздействие на солдат оказывало безраздельное господство немецкой авиации. Штурмовики, истребители и бомбардировщики целыми днями кружили над степью, беспрепятственно атакуя любые цели, гоняясь даже за отдельными бойцами и автомашинами. Напуганные беспрерывными налетами красноармейцы в отчаянии писали своим родным: «Сегодня весь день авиация немчуры не давала никакого покоя, хоть зарывайся на 100– 1000м, а достанет. Наших самолетов не видно было целый день, и это не только сегодня, но было вчера и будет завтра. Нет никакого сопротивления, что хотят, то творят с наземными войсками… Немецкие самолеты обстреливают наши войска и мирное население в тылу. Они летают так низко, как хозяева, а наших почему-то нет, а если появляются, то очень редко, а когда надо, их нет…» Доходило даже до того, что немецкие летчики, идя на бреющем полете, открывали кабины и стреляли по пехоте из пистолетов!