Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО
Шрифт:
Отмечались и недостатки: «Светомаскировка к зимним условиям полностью не подготовлена. Например, в цехе № 117оконные стекла покрашены, щитов нет… Завод Нефтегаз не полностью обеспечен средствами пожаротушения: недостаточно ведер, лопат, песка. Пожарный насос на большом водоеме должен был быть поставлен еще в июле 1942 г., не установлен до сих пор».
В то же время на соседних предприятиях состояние МПВО было куда лучше. Так, на авиазаводе № 21 объектовая пожарная команда насчитывала 70 человек, ведер, лопат и песка было запасено достаточно. На артиллерийском заводе № 92 им. Сталина, помимо объектовой команды, противопожарную службу круглосуточно несла военизированная пожарная команда НКВД, средств пожаротушения во всех цехах также имелось много. Хуже обстояло дело с жилыми поселками. По нормативам
Наркомат топливной промышленности также опасался за судьбу горьковских заводов. Правда, его чиновники не нашли ничего лучше, как «в целях сохранения гостайны» переименовать завод № 2 «Нефтегаз» в завод № 87 Треста № 1. Вероятно, таким способом надеялись скрыть профиль работы предприятия и ввести в заблуждение вражеских шпионов, как будто те руководствовались исключительно вывесками на проходной или изучали отраслевую переписку.
В конце октября опасения начали подтверждаться. Над территорией области заметно активизировались самолеты-разведчики. Глава командования «Ост» генерал-оберст Роберт фон Грайм, чей штаб находился в Смоленске, получил приказ провести налеты на Горький и прилегающие объекты. В первую очередь было необходимо разрушить нефтеперерабатывающие заводы, находившиеся в северной части города.
К тому моменту в распоряжении Грайма [130] имелись шесть бомбардировочных групп. На аэродроме Шаталовка базировалась эскадра KG3 «Блиц», располагавшая 38 исправными Ju-88, в Сещинской – Stab., I. и II./KG4 «Генерал Вефер», а также I./KG53 «Легион Кондор», в которых имелись 59 исправных Не-111. Несмотря на вполне достаточные для массированного налета силы, штаб командования «Ост» решил вновь ограничиться точечными ударами мелкими группами бомбардировщиков. 29 октября командир эскадры KG4 оберет Готтлиб Вольф получил приказ произвести беспокоящие налеты на Горький.
130
Он начал военную карьеру в 1911 г. в Баварском железнодорожном батальоне. В 1916 г. фон Грайм перешел в военную авиацию и до конца Первой мировой войны одержал 26 воздушных побед. В 20-е гг. он находился в Китае, где стал одним из создателей военной авиации режима Чан Кайши. После прихода к власти нацистов фон Грайм принимал активное участие в создании Люфтваффе. В 1937—1938 гг. он был начальником управления кадров рейхсминистерства авиации. Затем генерал-майор фон Грайм командовал 3-й и 5-й авиадивизиями, а с ноября 1939 г. – 5-м авиакорпусом. В апреле 1942 г. – мае 1943 г. он возглавлял авиационное командование «Ост», а потом уже генерал-оберст фон Грайм командовал 6-м воздушным флотом. 26.04.1945 г. Гитлер назначил его главнокомандующим Люфтваффе вместо Геринга, одновременно присвоив ему звание генерал-фельдмаршала. Роберт фон Грайм попал в плен к американцам и 24.05.1945 г. в Зальцбурге покончил жизнь самоубийством. Его сын Хуберт также стал летчиком-истребителем и летал на Bf-109 в составе JG2. 30.12.1942 г. в ходе боевого вылета над Тунисом его самолет был поврежден зенитным огнем, и, совершив вынужденную посадку за линией фронта, лейтенант Хуберт фон Грайм оказался в плену у англичан.
Вечером 29 октября посты ВНОС Горьковского корпусного района ПВО доложили о приближении к городу группы вражеских самолетов. В 21.50 по местному времени в городе был подан сигнал «Воздушная тревога». И действительно, в глубине промозглой ночи над железной дорогой Москва – Горький летели три Не-111, под фюзеляжами которых были подвешены мощные 1000-кг бомбы. Достигнув окрестностей Дзержинска, «Хейнкели» неожиданно изменили курс на северо-восток.
Вскоре открыла огонь зенитная артиллерия 1 -го боевого сектора, защищавшая Сормовский и Кагановичский районы. Операторы РЛС РУС-2 продолжали следить за полетом целей и сообщили в штаб корпусного района, что они движутся в сторону Балахны. Тогда уже приказ начать заградительный огонь получил 279-й ОЗДЦ. Одновременно загрохотали зенитки, установленные на железнодорожных платформах. Стало ясно, что целью налета, вероятно, является ГоГРЭС.
Вот тут-то над областью нависла реальная смертельная опасность, ведь трех бомбардировщиков было вполне достаточно, чтобы если не полностью вывести
Однако немецкие штурманы не оценили важность момента и отнеслись к делу халатно, ошибшись в определении ориентиров. В результате в 23.10 три мощнейших взрыва прогремели на бумкомбинате в г. Правдинске, который находился на берегу Волги, рядом с Балахной. Была полностью разрушена электроподстанция предприятия, в корпусах цехов вылетели стекла. Кроме того, вышли из строя ЛЭП № 103 и 3521. Тем не менее командование корпусного района ПВО вздохнуло с облегчением, генералу Осипову было хорошо известно стратегическое значение Балахнинской ГРЭС. В 23.35 он приказал дать «Отбой ВТ».
В эти дни в штаб 784-го ЗенАП, находившийся в «радиусном доме» в Соцгороде, прибыло пополнение из десяти человек – недавно обученных специалистов радиосвязи. Среди них был и 19-летний сержант Николай Егорычев. Здесь молодые бойцы познакомились с командующим зенитной артиллерией генералом Долгополовым, а затем были распределены по батареям, прикрывавшим автозавод. Николая и его друга-односельчанина зачислили в 3-ю батарею полка, позиции которой располагались в лесу на окраине города.
В ночь на 31 октября, по данным корпусного района ПВО, пять бомбардировщиков совершили налет на Дзержинск. Этот город, по сути, был «пороховой бочкой» Поволжья, и одно удачное попадание могло привести к катастрофическим последствиям. Воздушная тревога была объявлена в 04.00 по местному времени 31 октября, а через 25 минут Дзержинск и Горький сотрясли многочисленные выстрелы зенитных орудий. Затем началась бомбежка.
Николай Егорычев вспоминал: «Ударами рельсов объявили воздушную тревогу. Командир батареи, командиры взводов, орудий и приборов на своих местах. Слышались доклады командиров орудий, прибора ПУАЗО-3 и дальномера о готовности к ведению воздушного боя. Воздушный разведчик стоял на КП рядом с командиром батареи, зорко всматриваясь в воздушное пространство на запад. А недалеко от батареи, западнее ее, – г. Дзержинск. Прошло немного времени, всего несколько минут, и все мы увидели, что небо над Дзержинском покраснело от разрывов снарядов. А еще через несколько минут стали падать светящиеся авиабомбы (САБ). После сбрасывания с самолетов они медленно опускались на парашютах и ярко горели… С появлением первой САБ командир батареи скомандовал:
– Заградительным, азимут… угол возвышения, взрыватель осколочный… три снаряда, беглый огонь!»
Пятнадцать фугасных бомб упали южнее химического завода им. Свердлова. В результате был разрушен один барак, погибли два человека, 18 получили ранения. Как говорится, опять «пронесло».
В эту же ночь была внезапно атакована железнодорожная станция Селиваново на перегоне Муром – Ковров. Здесь немецкий бомбардировщик сбросил четыре фугасных бомбы, а затем обстрелял сооружения из пулеметов. По счастливой случайности никто не пострадал. Командование ПВО вновь отделалось легким испугом. В 05.00 повсеместно прозвучал сигнал «Отбой ВТ».
Прошло пять дней. С началом ноября в Верхнем Поволжье, как обычно, наступила зима. Выпал первый снег, несколько облагородивший вид грязного и неухоженного города. Горьковчане запасали дрова, теплую одежду и готовились к холодам, которые не сулили им ничего хорошего, кроме тягот и испытаний.
Ночь с 5 на 6 ноября в Горьком была ясной и холодной. Ударили морозы до – 10°С, со скоростью 9 м/с дул северо-восточный ветер. Наблюдатель, сидевший на вышковом посту завода «Нефтегаз», весь продрог. Все его мысли были лишь о теплом помещении и горячем чае. Высоко в небе светила полная луна. На востоке расстилалась пустынная равнина, тянувшаяся до самой Волги, дальше к югу едва различимо чернела громада нагорной части города. Вдруг в 01.46 именно с той стороны вспыхнули оранжевые огоньки, потом послышался отдаленный грохот стрельбы зенитных орудий. Наблюдатель немедленно бросился к телефону и сообщил в штаб МПВО объекта: «В районе города открылась зенитная стрельба». Прошло еще две минуты, и в 01.50 по радио был принят хорошо знакомый сигнал «Воздушная тревога».