Сватовство майора

Раевская Фаина

— Я уже троих воспитала, — огрызнулась сестра. — И чем все это закончилось? Нет уж, пускай теперь он меня воспитывает!

— Ха! — Я презрительно усмехнулась. — Да твой Вовчик даже с преступниками справиться не может. Что ж тогда о тебе говорить?!

Беззлобно переругиваясь, мы с Евдокией достигли городского кладбища. Располагалось оно на окраине города, в получасе езды от центра. Никаких достопримечательностей на кладбище не наблюдалось — ни тебе древних захоронений, ни богатых надгробий на могилах «новых русских»… Словом, обычное кладбище обычного городка. Имелось, конечно, еще одно место последнего приюта, но за чертой города, в небольшой деревеньке. Вот там можно просто экскурсии проводить. Есть даже так называемая «бандитская аллея», где хоронят только «братков» и, разумеется, авторитетов. Именно там упокоился навеки Черт — бывший «папа» города и наставник Макара. На «бандитском» погосте можно обнаружить такие монументы, что Церетели лопнул бы от зависти!

Его Петр Первый по сравнению с ваяниями местных мастеров — просто кружок «Умелые руки»! Когда мы с Евдокией наконец прибыли, траурная процессия уже достигла места захоронения. Хоронили же Наталью Федоровну Спицыну. Она в самом деле была настоящей красавицей. На фотографии в черной рамке весело улыбалась молодая девушка с гривой огненно-рыжих волос. Большие глаза, чуть удлиненные к вискам, смотрели на мир с почти детской наивностью и словно удивлялись нелепости произошедшего. На лицах людей, провожавших девушку в последний путь, застыло скорбное выражение. Гроб опустили для прощания на заранее приготовленные опоры. Наталья лежала в белом подвенечном платье, которое покупалось для совершенно других целей. Немолодой бородатый поп приступил к отпеванию. Чинно помахивая кадилом, он хорошо поставленным голосом затянул молитву. В толпе я заметила смуглого парня в черном смокинге, ослепительно белой рубашке и в солнцезащитных очках. За очками глаз не было видно, но, заметив, как дергался его кадык, я догадалась, что парень сдерживает рыдания. Рядом с Антонио (это, вероятно, был именно он) стояла невысокая полная женщина, сжимавшая в руке носовой платок. «Мать!» — догадалась я. Под руку ее поддерживала хрупкая девушка с такими же заплаканными глазами. Девушку и молодого испанца я наметила для себя в качестве потенциальных собеседников. Рядом раздались вздохи, всхлипывания, и я, повернув голову, с удивлением обнаружила плачущую Дуську.

— Ты чего? — Я подтолкнула ее локтем.

— Жалко-то как, Жень! — снова всхлипнула Евдокия. — Молодая ведь совсем! Ни разу замужем не побывала, а уже померла!

— Тьфу, прости господи! — в сердцах сплюнула я. — И все-то ты, Дусь, со своей колокольни судишь! Так рассуждать, тебе уже после первого мужа пора было панихиду заказывать!

Сестра шумно высморкалась и зарыдала еще громче.

Отпевание закончилось. Все присутствовавшие стали по очереди подходить к гробу и, по русской традиции, прикладываться ко лбу усопшей. Когда настал черед испанца, он опустился на одно колено, что-то быстро пробормотал, перекрестился и поцеловал Наталию в губы.

— Вот татарин, а!.. — прохлюпала Евдокия. — И креститься-то не умеет по-русски. Женька, ты была права — это он их всех порешил!

— Дуся, он испанец, а испанцы все католики! — провела я небольшой ликбез. — И записывать человека в убийцы только потому, что он иной веры, — по меньшей мере аполитично!

— Ты мне еще политинформацию на кладбище устраивать будешь! — возмутилась сестра. — Пошли, вон народ уже к выходу потянулся!

В самом деле, пока мы с Дуськой дискутировали, тело было предано земле, и теперь родные и близкие не спеша направлялись к воротам. Мы с сестрой двинулись следом за ними. В нескольких метрах от выхода мы догнали процессию.

— Простите, пожалуйста, — обратилась я к девушке, поддерживавшей мать Наташи, — можно вас на минуточку?

Девушка в удивлении вскинула брови, но все же отошла вместе с нами в сторону.

— Разрешите выразить вам соболезнование… — начала я.

Но Дуська меня неожиданно перебила.

— Ой, — снова всхлипнула она, — а молодая-то какая была! И не пожила совсем!

Я легонько ткнула сестру коленом в мягкое место, и она, замолчав, принялась сморкаться.

— Я частный детектив, Евгения Зайцева… Занимаюсь расследованием убийства вашей… — Я замялась — не знала, кем приходилась Наталия девушке.

— Сестры, — подсказала девушка. — Она была моей сестрой… Что вы хотите узнать?

— У Наташи было много поклонников? — Я решила сразу приступить к делу.

— Да. Еще со школы. И в институте полгруппы за ней бегало…

Наташа Спицына с самого рождения была красавицей. Еще в родильном доме, когда мать ее только родила, женщины приходили полюбоваться будущей победительницей конкурса красоты. Обычно малыши появляются на свет страшненькие, сморщенные, какого-то фиолетового оттенка… А Наталия была на удивление розовенькой, с длинными, медного оттенка, вьющимися локонами. В детском саду все дети и воспитательницы были в нее немножечко влюблены. Родители как могли баловали Наталью Прекрасную — так в шутку звал ее отец. Когда девочка пошла в школу, она уже хорошо понимала, какая сила заключена в ее внешности. Именно в школе и появился первый поклонник. Егор, так его звали, влюбился в Наташу сразу — как только увидел огромные банты на рыжих волосах. С первого и до последнего дня обучения он словно не замечал других девочек. Для него существовала только одна Наташа. К слову сказать, девочка была умненькая и рассудительная. Она никогда Егора не отвергала, хотя так никогда и не полюбила. Для нее этот мальчишка всегда

был лишь другом. Но их дружба не позволяла другим поклонникам активизироваться. Едва на горизонте появлялся очередной пылкий влюбленный, Егор тут же в весьма доходчивой форме объяснял ему, куда следует отправиться, и поклонник испарялся. Специально для того, чтобы разбираться с назойливыми ухажерами, мальчишка записался в секцию самбо и к седьмому классу мог легко справиться с двумя, а то и тремя противниками. Наташа ничего не имела против таких отношений. Мальчишки из школы ей были неинтересны. Она еще с раннего детства мечтала стать ветеринарным врачом, «лечила» всех бездомных зверушек и упрямо шла к намеченной цели. Когда школа осталась позади, Егор и Наталья вместе поступили в ветеринарную академию. Егор по-прежнему оставался Наташиной тенью. Родители уже настраивали себя на свадьбу, как вдруг… У парня было красивое русское имя Иван. Он был старше Наталии на семь лет, отслужил в армии, учиться никуда не пошел, а решил «заняться бизнесом». Что за бизнес был у Ивана, не знал никто, в том числе и Наталия. О своих делах Иван говорил крайне неохотно и все больше намеками. Наверное, он не любил девушку. Ему просто нужна была красивая игрушка для удовлетворения своих амбиций. И родители, и Егор, и сама Наталия прекрасно понимали это. Однако Иван был слишком настойчив и агрессивен. Не давал проходу девушке. Егор попытался поговорить с навязчивым кавалером, но нанятые Иваном люди жестоко избили парня. Иван дарил Наталье дорогие подарки, водил в рестораны, на светские тусовки, различные презентации…

Девушка похудела, побледнела, осунулась, забросила учебу… Она уже подумывала о том, чтобы переехать к родственникам и Петербург, но вмешался его величество случай. Бизнес Ивана дал трещину, он задолжал кому-то крупную сумму, и кредиторы, люди серьезные и вовсе не законопослушные, недолго думая убрали парня, как говорится, «без шума и пыли». Жизнь пошла в привычную колею, об Иване вспоминали все реже и реже, а потом и вовсе забыли. Наташа с Егором сняли однокомнатную квартиру и стали жить вместе. Оба перевелись на заочное отделение академии. Егор устроился в частную ветеринарную клинику, а Наташа — в только что открывшуюся фирму «Феникс».

Эта самая фирма отправила своих сотрудников в Испанию для «налаживания связей». Вернувшись из поездки, Наталия не сказала, что за связи они там налаживали, но в квартире стали раздаваться международные звонки. Наташа со счастливым лицом и сияющими глазами с кем-то разговаривала. Однажды, когда Егор вернулся со службы, он застал у себя дома смуглого высокого парня со жгучими глазами. Наташа представила его как Антонио и заявила, что они любят друг друга и в ближайшем будущем собираются пожениться. Егор остолбенел. Он никак не мог представить, что однажды в их с Наташей мирок ворвется темпераментный испанец и превратит его, Егора, жизнь в сплошной кошмар. Ни слова не говоря, Егор ушел, даже не хлопнув дверью. Он не хотел верить, что его Ната — уже не его. Прошатавшись всю ночь по улицам, Егор все же вернулся домой. Антонио там не оказалось, а Наталия мирно спала. Егор готов был все списать на собственную усталость — мало ли что может показаться! Однако Наташа все расставила по местам. Проснувшись, она тут же повторила уже сказанное накануне вечером, собрала чемодан и ушла.

— А где сейчас Егор? — спросила я девушку.

Та пожала плечами:

— Не знаю. После того как Наташа до мой вернулась, он только один раз заходил, какие-то вещи принес…

— Он знает, что Наташу убили?

— Думаю, что нет. Иначе наверняка бы сегодня появился, ведь он так любил ее…

Она умолкла, давая понять, что рассказ окончен и ей пора идти.

— Что ж, спасибо вам большое, — поблагодарила я. — Скажите, а я могла бы с Антонио поговорить?

— Да, я ему скажу…

Кивнув нам с сестрой, девушка поспешила к воротам.

— Да-а уж, вот она, жизнь, — глубокомысленно изрекла Дуська. — Как думаешь, Жень, это Егор их всех убил?

Я хотела ей ответить, но заметила, что к нам направляется Антонио, и промолчала. Испанец действительно был хорош! Если (бы я не любила так сильно Ромку, то влюбилась бы в него. Что ж, зато я теперь прекрасно понимаю Наталию. Антонио остановился, снял темные очки и вопросительно взглянул на нас.

— Добрый день, — начала я по второму кругу. — Я частный детектив, занимаюсь расследованием убийства вашей невесты.

Хотелось бы задать вам несколько вопросов…

Молодой испанец разглядывал нас, словно микробов под микроскопом, и молчал.

— Я, конечно, понимаю, что сейчас не самый подходящий момент… Но все-таки хотелось бы услышать ваши ответы на наши вопросы…

Молчание.

— Вот черт нерусский, — проворчала Евдокия. — И как, спрашивается, нам его допрашивать? Дядя, ты по-русски кумекаешь хоть чуть-чуть?

Никакой реакции.

Тут Евдокия принялась знаками объяснять, чего мы хотим. Несмотря на трагичность ситуации, Дуськина пантомима вызвала у меня смех, и я нервно захихикала. Чтобы лучше меня понять, попробуйте подойти к зеркалу и при помощи жестов сказать: «У нас к вам имеется несколько вопросов! Будьте любезны на них ответить».