Сватовство шкипера. Рассказы
Шрифт:
— Что с ним будет, когда он вырастет? — Дик даже растерялся при мысли о всех возможностях.
— Нехорошо по отношению к мальчику так его распускать. Ведь одна добрая порка в неделю и ему принесла бы пользу, да и нам, пожалуй, тоже.
Генри спустился в каюту и ждал, что скажет штурман.
— Где шкипер? — спросил тот, прямо приступая к делу.
Генри обернулся и взглянул на маленькие стенные часы.
— Ходит взад вперед по улице в Гревзенде, — ответил он предупредительно.
— Ты, кажется, стал ясновидящим, — покраснев, проговорил
— Чтобы увидеть, как она выйдет.
Штурман, очевидно, с трудом сдерживался.
— А что он сделает, когда она выйдет? — спросил он.
— Ничего, — убежденно сказал "ясновидящий". — А чего вы ищете? — беспокойно спросил он, видя, что штурман встал с сундука и, подняв крышку, роется в нем.
— Веревку, — прозвучал ответ.
— Ну, зачем же вы меня спрашивали? — слезливо заторопился Генри. — Ведь я сказал правду! Он ничего не сделает. Он никогда ничего не делает, а только глядит.
— Ты что хочешь сказать, будто ты меня не морочишь? — крикнул штурман и схватил Генри за шиворот.
— Идите, посмотрите сами, — сказал Генри.
Штурман выпустил его и растерянно уставился на мальчишку, припомнив внезапно тысячу странностей, которые он подметил в шкипере.
— Иди, приведи себя в порядок — строго приказал он. — И помни: если окажется, что ты меня дурачишь, я с тебя шкуру сдеру.
Юнга не заставил себя просить. Он вылетел на палубу и, не обращая внимания на издевательства матросов, начал мыться и одеваться с тщательностью, какой у него никогда в жизни никто не подмечал.
— Что случилось, паренек? — спросил повар, которого любопытство так и разбирало.
— О чем вы говорите? — с достоинством спросил Генри.
— Да вот… моешься и всякое такое… — простодушно сказал повар.
— А ты разве никогда не моешься, грязная свинья? — деликатно спросил Генри. — Ты, наверно, думаешь, что твоя стряпня тебя делает чистеньким?
Повар сжал кулаки и, не замечая плагиата, пробурчал что-то насчет того, что пусть его повесят, но…
— Мы со штурманом выйдем прогуляться, Сэм, — заметил юнга, натягивая фуфайку. — Пожалуйста, будьте повнимательней и не балуйтесь тут. Ты можешь помочь вот ему чистить сковороды, если тебе нечего делать. Только не слоняйся без дела.
Появление штурмана помешало Сэму выразиться по-настоящему, и он, вместе с остальными, молча смотрел, как те двое сошли на берег. Видно было, что Генри шел, гордо подняв голову. Но относилась ли его гордость к спутнику или к собственной умытой персоне, — нельзя было разобрать.
— Полегче…! Иди тише, — пропыхтел штурман, вытирая раскрасневшееся лицо платком. — Куда ты так несешься?
— Если мы не поспешим, мы можем опоздать, — возразил Генри, — и вы будете говорить, что я все врал.
Штурман больше не возражал, и они продолжали быстро шагать, пока не дошли до маленькой тихой улицы на окраине Гревзенда.
— Вот и он! — и Генри торжествующе указал на фигуру мужчины, медленно прогуливавшегося в конце улички. — Она там в школе,
Из домика в отдаленном конце улицы показалась маленькая девочка с книжками и связкой нот, а за ней высыпали другие девчушки, разбегавшиеся попарно и по трое в разные стороны.
— Есть хорошенькие, — заметил Генри, одобрительно поглядывая на проходивших девочек. — А вот и она идет! Не могу сказать, чтобы лично мне она была очень по вкусу.
Штурман с большим интересом разглядывал приближавшуюся барышню. Он увидел хорошенькую девушку, с милыми серыми глазами, ярким румянцем, вызванным, может быть, шкипером "Чайки", который на почтительном расстоянии следовал за ней и старался изо всех сил скрыть свое смущение при виде неожиданно появившихся моряков.
— Алло, Джим, — небрежно проговорил он.
— Алло! — с деланным удивлением сказал штурман. — Кто бы мог подумать, что вы окажетесь здесь!
Шкипер, не удостаивая ответом это лицемерие, пристально глядел на Генри, пока с приветливо ухмылявшегося лица мальчика совершенно не стерлась улыбка.
— А я тут гуляю потихоньку, — медленно проговорил шкипер, обращаясь к штурману.
— Ну, до свиданья, — пробормотал тот.
Шкипер кивнул головой, повернулся и продолжал свою "тихую прогулку" в таком темпе, что штурману стало жарко от одного его вида.
— Ему придется приналечь, чтоб догнать ее, — глубокомысленно заметил штурман.
— Он ее не догонит, — сказал Генри. — Он никогда ее не обгоняет. А если и обгонит, так только пройдет да глянет на нее одним глазком. Вечером он пишет ей письма и никогда их не посылает.
— А ты почем знаешь?
— Потому что я заглядывал ему через плечо вечером, когда ставил посуду в шкаф.
Штурман остановился и пристально посмотрел на своего юного, но подающего большие надежды спутника.
— Пожалуй, ты и через мое плечо иногда заглядываешь? — спросил он.
— Да вы никогда никому, кроме своей жены, не пишете, — небрежно заметил Генри. — Вот только еще иногда своей матушке. По крайней мере, я других писем не видел.
— Ты скверно кончишь, дорогой мой, — глухо проговорил штурман. — Скверно, очень скверно…
— Просто не пойму, куда он их девает, — продолжал Генри, не задумываясь над своим мрачным будущим. — Ей он их не дает. Наверно, у него не хватает смелости. Ух, до чего жарко!..
Они снова спустились к реке, и штурман нерешительно задержался у дверей маленькой пивной, приоткрытая дверь и посыпанный песком пол приглашали прохожего зайти.
— Ты бы справился с бутылкой джинджера? [1] — спросил штурман, поддавшись соблазну.
— Нет, — коротко ответил Генри. — не справлюсь. Я уж лучше выпью то же, что вы для себя заказали.
1
Джинджер — слабое имбирное пиво