Сватовство
Шрифт:
— Похож, — насмешливо успокоил его Киря, а сам подумал: «На раменского пастуха, тот с портфелем коров пасет…»
Они спустились под горку до Тишихиной избы. Окна у нее были низкие, и Киря с Мишкой, проходя мимо них, увидели, что девки сидят за столом и чего-то пишут.
— Интеллигенция, едриттвой налево, — завистливо сказал Мишка и сунул руку в темнеющий на дверях прорез, чтобы открыть с той стороны задвижку.
Дверь заскрипела, предупреждая тех, кто в избе, что пожаловали незваные
Мишка с Кирей не решились перешагнуть порог в сени: полы отсвечивали яичным желтком.
— Мать честная, как языком вылизало, — сказал Мишка.
Ну, Тишиха чистюля известная. У нее не только в избе, но, наверное, во дворе не найдешь ни единой паутинки.
В углу у дверей стояли три пары туфель.
— Ого, уже и девок разула, — заметил Мишка. — Босиком шлёндают по избе. — Он запустил под кепку ладонь, почесал затылок. — Н-да, непредвиденное препятствие…
А Киря, кивнув на туфли, добавил:
— Как в иностранной церкви. — Он читал об этом в какой-то книжке, что будто бы там разуваются прямо на улице.
Мишка было стал снимать сапоги, но потом одумался: смешно же будет — председатель сельсовета предстанет перед девками босой, как Иисус Христос.
— Пошли, — позвал он решительно Кирю. — Девок столько, или не вымоют.
Они боялись оглядываться, чтобы не видеть своих следов.
Мишка открыл дверь в избу и, согнувшись в три погибели — косяки были низкие, — шагнул на еще чище, чем в сенях, вылизанные полы.
— Здравствуйте, — сказал Мишка, проходя на– избу и небрежно бросив портфель на лавку.
Девчонки притихше уставились на него. Начальница — по всему видно, засидевшаяся в старых девах кикимора — поздоровалась за всех и спросила:
— Вы к хозяйке? — и осуждающе посмотрела на Мишкины сапоги.
Киря от порога было начал извиняться за неопрятный вид: мы, мол, поля смотрели, но Мишка перебил его:
— Нет, мы к вам, — и строго уставился на старую деву.
— Чем могу быть полезна? — спросила старая дева и показала вставные зубы.
Мишка расстегнул плащ, по-хозяйски бросил кепку на свой портфель и пригладил ладонью волосы:
— Я председатель сельсовета, — представился он. — А это, — Мишка указал на оробевшего у дверей Кирю, — полежаевский бригадир.
Киря сделал два шага вперед, полупоклонно кивнул головой.
— Очень приятно, — сказала старая дева.
Ее помощницы, переглянувшись, прыснули, зажали ладонями рты. Наставница строго посмотрела на них, и они отвернулись к окну, чтобы не рассмеяться в открытую.
Киря немного смутился: «Чурбан неотесанный, — осудил он себя. — Раскланялся как царский офицер».
Девчонки обе и, отвернувшись-то, не выпускали его из-под обстрела своих
Киря кашлянул в кулак и смутился еще больше: девчонки неприязненно смотрели на его проскипидаренные мазутом руки. Киря как от огня отдернул их ото рта и спрятал за спину, сцепившись пальцами на пояснице. Вот так-то, пожалуй, стоять лучше, — и вид независимее.
— Та-а-ак, — начальственно протянул Мишка. — Кто такие? С какой целью приехали?
Старая дева полезла в чемодан доставать документы:
— Мы из Московского университета, — через плечо говорила она. — Диалектологическая экспедиция. Изучаем северный говор.
— Хорошее дело, — сказал Мишка и сел на лавку к столу.
Киря, торопливо отодвинув от Мишки портфель, занял место с ним рядом.
На полу после них кое-где отстали от сапог пластинки влажной земли с отпечатавшимися на них рубчиками подошв. Первым желанием Кири было собрать ошметки и бросить под умывальник в таз, но это было бы неестественно: начальство они или нет?
У Тишихиной кровати была привязана к деревянной точеной ноге нитка с бумажкой на конце. «Для кошки, — догадался Киря. — Тишиха себя развлекает — как маленькая». В детстве он тоже любил так забавляться: потрясет за нитку, а кошка тут как тут — выскочит из-под кровати и начнет бумажку ловить, ухохочешься.
Старая дева принесла командировочные удостоверения.
— Вот, пожалуйста… Да мы бы ведь все равно зашли в сельсовет отмечаться… Куда бы мы делись… — Она улыбнулась, опять показав вставные зубы, и добавила: — Без отметок нам и командировочные расходы никто не оплатит.
Мишка не поддержал ее шутку.
— Положено сразу отмечаться, — сказал он.
— Да мы уж как-то привыкли, что одновременно ставим отметку и о прибытии и о выбытии.
— Не положено одновременно. — Он взял удостоверения, повертел их в руках.
Киря испугался, что на них останутся жирные отпечатки Мишкиных пальцев. Уж не показывал бы никому свои руки. Ра-а-стя-а-па…
Девчонки уже не смотрели в окно, облокотились о стол. Та, что сидела справа, со щербинкой в зубах, белокурая, игриво протянула:
— Такие молодые, а строгие…
— Надя! — остановила ее старая дева.
— А нет, в самом деле, Фаина Борисовна, — обиженно обернулась к ней Надя. Русая коса стекла у нее со спины на предплечье. — Нигде таких строгостей нет, как здесь, в Полежаеве. — Она сердито отбросила косу назад.
Киря сразу вспотел: пересолили, надо было полегче.
— Порядки везде одни, — назидательно проговорил Мишка. — Другое дело, что в одном месте их нарушают, а у нас требуют неукоснительного исполнения. Если вам не нравится это, мы можем вообще не отмечать ваши командировки.