Свеча для трупа
Шрифт:
— Должно быть, возникла какая-нибудь путаница в записях. Джеймс, не переживайте вы так! — посоветовала она.
Священник не знал, куда деть руки, и хватался за все подряд. Вот он вцепился в жестянку с супом, внимательно посмотрел на изображенного на ней оленя, затем отпихнул в сторону.
— А где миссис Гармер? — спросила Мередит.
— Отпросилась — у нее сестра больна. Это к лучшему. Хорошо, что ее сегодня здесь нет, а то бы пришлось ее сейчас успокаивать.
Над дверью кухни зазвонил старомодный звонок, оставшийся
— Это полиция. Я пойду встречу их и провожу до места.
Отец Холланд вышел в холл. Через секунду Мередит снова услышала его голос — в нем звучало удивление:
— Маргарет? А я думал, это… ну то есть я жду кое-кого другого. Пойдемте в кухню. Мы как раз пьем чай.
— У меня Оскар в машине. Ничего, если я приведу его? А то ему становится скучно, и он начинает лаять на прохожих.
— Да, конечно, я нисколько не против.
Возникла пауза. Затем хлопнула дверца машины, и женский голос приказал:
— Оскар, подожди минуту!
Ответом ей был низкий басовитый лай. Мередит с ужасом представила себе громадную злобную псину вроде собаки Баскервилей. Она с опаской относилась к большим собакам.
Дверца вновь открылась. Отца Холланда и женщину буквально внесло в помещение, словно бы их подталкивала сзади невидимая сила. Появление Оскара предварило клацанье когтей по кафельной плитке и энергичное пыхтение, доносящееся откуда-то чуть выше уровня пола.
Увидев, кто это, Мередит успокоилась. Она еще не совсем пришла в себя после новости, сообщенной священником, и не была готова обмениваться любезностями с совершенно незнакомым человеком. Но она сразу узнала Маргарет Холден, с которой встречалась на нескольких полуофициальных общественных приемах. Маргарет была матерью молодого неженатого члена парламента и таким образом являлась заметной фигурой в их избирательном округе.
Ей было под шестьдесят. Скорее всего, она никогда не считалась красавицей — для этого у нее были чересчур крупные рот и нос, — но черты ее лица были не лишены примечательности. Благодаря высокому гладкому лбу, густым бровям и пепельным, уложенным идеальной волной волосам можно было сказать, что она «недурна собой». Внимание Мередит привлекла жутковатая брошь в виде лапы хищной птицы, приколотая к ее плащу.
— Вы ведь знакомы с Мередит? — спросил отец Холланд.
У миссис Холден оказался неожиданно низкий, теплый голос.
— Ну конечно. Подождите секундочку, я отпущу Оскара.
Она отступила за дверь, наклонилась и тут же выпрямилась, сматывая поводок аккуратными кольцами. Затем протянула руку в официальном приветствии:
— Как приятно снова встретиться с вами, Мередит! Это очень хорошо, что я вас увидела.
Мередит встала, чтобы принять протянутую руку, но тут какое-то плотное тело врезалось в ее лодыжки. Мередит покачнулась и упала бы, если бы не облокотилась о стол.
— Оскар! — укоризненно воскликнула миссис Холден.
Мередит взглянула вниз. У обладателя мощного голоса были длинное туловище и очень короткие ноги, широкая крепкая грудь, длинные, лысеющие на кончиках уши, острый нос и, по обеим сторонам от него, проницательные карие глаза, которые с подозрением разглядывали незнакомого человека. Оскар оказался обыкновенной большой черно-коричневой таксой.
— Привет! — приветствовала Оскара Мередит и нагнулась, чтобы погладить его.
Оскар отбежал на безопасное расстояние и опять разразился баскервильским лаем. При этом он подпрыгивал на своих коротких ногах и то подбегал к Мередит, то отпрыгивал от нее.
— Не обращайте на него внимания! — посоветовала миссис Холден.
Мередит опустилась на стул. Оскар метнулся вперед, понюхал ее туфли и, очевидно решив, что она не представляет опасности, потерял к ней интерес. Он кинулся к двери в холл. Его нос был у земли, а хвост вздернут и напружинен, словно автомобильная антенна.
— Охотничья собака, — объяснила миссис Холден. — Это у него в крови — искать, идти по следу. На новом месте ему обязательно нужно осмотреться и все обнюхать. Он ничего не трогает и не ломает, но некоторым людям его шныряние все равно не нравится, поэтому я всегда спрашиваю разрешения перед тем, как привести его в дом.
— Маргарет, вы же знаете, что мы с Оскаром старые друзья, — сказал отец Холланд. Он стоял у раковины и наполнял водой миску. Затем он поставил миску на пол. — Попьет, когда возвратится со своего осмотра!
Со стороны входной двери донесся звук шагов. Затем раздался громкий мужской голос:
— Есть кто дома?
Снова зазвенел звонок.
Оскар ответил низким полнозвучным лаем и бросился на дверь, всем своим видом выражая готовность защитить обитателей дома, — как и положено собаке.
— А вот и они, — пробормотал отец Холланд. — Мередит, пожалуйста, угостите Маргарет чаем. Маргарет, прошу меня извинить. Я ненадолго — по крайней мере, я на это надеюсь.
Он вышел из кухни.
— Оскар, перестань! — послышался его голос.
— Наверно, нужно пойти и привести его.
Маргарет повернулась было к двери, но тут Оскар вернулся. Священник вел его за ошейник. Оставив собаку в кухне, он недрогнувшей рукой закрыл дверь перед ее носом. Оскару явно не понравилось такое бесцеремонное обращение. Он разрывался между желанием послушать, что происходит в холле, откуда его выставили, и устроить собачий концерт по заявкам.
Из холла некоторое время слышалось невнятное бормотание мужских голосов, затем все стихло. Оскар повел носом.