Свекровь по вызову
Шрифт:
Надежда бросается к этой двери, нажимает на звонок… Негромкая трель доносится из глубины квартиры…
И тут Надежда проснулась.
Проснулась и поняла, что трель доносится с прикроватной тумбочки, где лежит тускло светящийся мобильник.
Еще не вполне выкарабкавшись из вязкого сна, Надежда Николаевна схватила телефон и нажала кнопку, чтобы не потревожить спящего рядом мужа.
Только после этого она окончательно проснулась и осознала одновременно две вещи: что звонок был короткий, извещающий о том,
Надежда Николаевна никогда не читала чужих писем. У нее с детства было твердое убеждение, что делать так неприлично, недостойно порядочного человека.
Однако светящийся в темноте текст эсэмэски буквально притягивал ее взгляд, и против воли она прочитала: «Предмет в ГДР, ключ у более чем надежного человека. Я попытаюсь разрулить ситуацию».
На этот раз неискоренимое любопытство Надежды преодолело врожденную щепетильность, и она нажатием кнопки вызвала на экран имя адресата.
Впрочем, это имя – Вадим – совершенно ничего ей не дало.
Неожиданно ровное сонное дыхание мужа прервалось, кровать скрипнула, Сан Саныч приподнялся на локте и сонным, озабоченным голосом проговорил:
– Надя, что-то случилось? Тебе кто-то звонил?
– Да нет… – Надежда поспешно убрала мобильник в ящик тумбочки. – Это от оператора сообщение пришло, что я приближаюсь к порогу отключения…
– Надо же, посреди ночи… – пробормотал Сан Саныч и добавил со своей обычной педагогической интонацией: – А я тебе всегда говорил, что нужно…
Дальнейшие слова потонули в сонном бормотании, муж лег на бок и тихо засопел.
А Надежда Николаевна еще долго не могла заснуть, обуреваемая самыми разными мыслями.
Первым ее побуждением было отключить чужой мобильник до утра, но затем она сообразила, что не знает PIN-кода и не сможет снова включить телефон. А ей с ее неуемным любопытством ужасно хотелось порыться в его записной книжке.
Кроме всего прочего, Надежда чувствовала характерное покалывание в корнях волос, которое всегда предупреждало ее о том, что она в очередной раз столкнулась с криминальной загадкой. А с такими загадками она сталкивалась удивительно часто.
Да тут и без всяких дополнительных примет было ясно – труп в маршрутке, двое мрачных уголовников, загадочная эсэмэска…
Она вспомнила текст сообщения: «Предмет в ГДР, ключ у надежного человека…»
ГДР, Германской Демократической Республики, уже много лет не существует, она вошла в состав Федеративной Германии. Как же тогда понимать текст сообщения?
Никакого разумного объяснения у нее не было. Впрочем, неразумного – тоже.
Надежда еще немного поворочалась с боку на бок и неожиданно для самой себя снова заснула.
И, как это иногда бывает, попала в продолжение прежнего сна.
Снова
Надежда Николаевна хочет разобрать его безмолвную речь, прочитать его просьбу по губам, и ей это наконец удается.
«Предупредите Вадима!» – говорит ей мертвец.
Она кивает, обещая ему – она готова пообещать все, что угодно, лишь бы не видеть его бледное лицо, окровавленную рубашку, безмолвно открывающийся рот…
И словно поняв ее страх, мертвец закрывает свое мертвенно-бледное лицо папкой – той самой тоненькой кожаной папочкой, которая в маршрутке лежала у него на коленях. Вместо мертвого лица Надежда видит теперь золотое тиснение: «Восьмая международная конференция по энергосберегающим технологиям».
И тут она окончательно просыпается.
Из коридора доносится голос мужа:
– Надя, я ухожу! Завтрак на столе!
– Саша! – Надежда вскрикнула, скатилась с кровати, не попала с ходу в тапки, один из них оказался далеко под кроватью, и выбежала в коридор, шлепая одной босой ногой. – Саша, что же ты меня не разбудил? Я хотела тебя проводить…
– Ты так сладко спала, не хотелось тебя беспокоить! – Муж обернулся в дверях, ласково взглянул, и на сердце сразу потеплело.
Утром, едва я переступила порог офиса, где работаю уже несколько лет, жизнь, как водится, взяла меня в оборот.
Навстречу выскочила Жанна, менеджер из отдела претензий. Лицо ее было покрыто красными пятнами, руки тряслись.
– Там… там Крыжова!
Я сочувственно взглянула на Жанну, протянула ей сигарету. Она благодарно кивнула, закурила и стала более вменяемой.
– Как всегда! – Жанна страдальчески прикрыла глаза, повертела пальцем у виска.
Тут же в коридоре появился Гена, увидел Жанну, прошипел:
– Скворцова, ты почему ушла? Марш на место!
– Не могу! – Жанна бросила на него полный ненависти взгляд. – Хочешь – увольняй!
Наш начальник Гена – реалист. Когда он видит, что ничего не может сделать, он отступает. Вот и сейчас он понял, что Жанна ни за что не вернется к Крыжовой. Вплоть до увольнения. Тут он увидел меня и залебезил:
– Даша, я понимаю, это не твой клиент, но я тебя очень прошу… только с твоим золотым характером…
– Кто-то говорил, что у меня отвратительный характер – мягкий, не бойцовский… – мстительно припомнила я ему. – Кто-то говорил, что с таким характером не сделаешь карьеры…
– Я был не прав! Прошу тебя, только ты можешь ее урезонить… на тебя смотрит весь наш дружный коллектив!