Свекруха.ru
Шрифт:
Его в меру пухлые губы намочили мой нос и принялись опускаться ниже. Меня затошнило. Из-за этого придурка у меня начался токсикоз?!
– Нет, Сарик, нет, – я попыталась от него отстраниться.
– Да, Элечка, да, – он попытался меня поцеловать, но я вовремя отклонила голову.
Мимо моей отклоненной головы тут же пролетел чей-то мощный кулак, врезавшийся в пухлые губы Сарика. Я поняла, что чудом спасла себе жизнь.
– Сколько можно! – взревел… Данила. – Они вешаются на тебя как шимпанзе на самку в период течки!
Куриной слепоты у меня не было. Во мраке нашего двора я отчетливо
– Ну-у-у-у?!
– Я не виновата, он сам полез… И вообще, как грубо! Я тебе не шимпанзе. И что ты тут делаешь?!
– Защищаю свою голову от ветвистого украшения, – взревел Данила, хватая испуганного Сарика за шкирку и оттаскивая его от подъезда. – Выход к такси там! – он подтолкнул его в сторону улицы.
Сарик не стал дожидаться продолжения мордобоя. Мелкими шажками, стараясь сохранить шаткое равновесие, он засеменил туда, куда ему показал мой муж.
– Что ты себе позволяешь?! – возмутилась я, упирая руки в бока.
– Застегнись, – Данила окинул меня хмурым взглядом, – простудишься.
– Не застегнусь! Что хочу, то и делаю. И ты не имеешь никакого морального права диктовать мне свои условия. Зачем ты ударил его по голове?! Он Виссарион! Он ею думает!
– Много мозгов не надо, чтобы таскаться за чужими женами!
– Я брошенная чужая жена, между прочим. И за мной таскаться можно!
– Ах, так?! Ты сама виновата, Элька! Я хотел с тобой поговорить о нашем ребенке, но ты сама все испортила. Я тебя больше видеть не хочу!
– Подумаешь, – несло меня дальше, – да желаю, чтоб мои глаза тоже на тебя не смотрели!
– Так, да? Так вот, да? – Данила, глотая слова, медленно пятился от меня.
– А как ты хотел?! – продолжала возмущаться я. – Зачем ты бьешь моих хороших знакомых по головам?
– Хороших знакомых, значит, – прищурился Данила, отступая в темноту двора.
– Очень хороших, – менее уверенно сказала я, испугавшись, что больше не вижу перед собой его взбешенного лица и красивых глаз. – Но, Данила!
– Все, никаких но, – он резко рассек ладонью воздух, – больше я тебе мешать не стану! Прощай!
Повернулся и пошел следом за Сариком.
– Привет мамочке! – прокричала я первое, что пришло на ум, если в этот момент он у меня был.
Данила, не поворачиваясь, поднял руку и приветственно потряс ею в воздухе.
– Ты еще пожалеешь! – напоследок крикнула я, но мой голос от волнения и поступающего спазма осип, и наружу вырвался только какой-то сдавленный писк.
Я зажала рот рукой и пожалела, что родилась не глухонемой, тогда бы не сказала то, что сказала.
Данила скрылся за углом дома, я побежала за ним, боясь, как бы он там не встретил Сарика и не навалял ему еще больше. Но мой сегодняшний ночной кавалер Данилу не интересовал. Он шагнул прямо на проезжую часть, я охнула и закрыла глаза. Когда открыла, то увидела, как Данила садится в тормознувшее такси, а Сарик испуганно бежит дальше. Меня покинули все мужчины. Я всхлипнула и поплелась домой.
Самое противное, что я была совершенно трезвой, а несла такую чушь.
– О-о-о-о, – выдохнула я, завалившись дома на кровать. – Какой ужас. Я опять все испортила.
Ничего, что дом сгорел, зато все клопы подохли! Как гласит народная мудрость.
Глава 8
Природа часто бывает под стать нашему настроению. Если оно неважнецкое, то льет дождь или наоборот, если льет дождь, то настроение никакое. А если яркие лучи пронизывают всю комнату чуть ли не насквозь, то настроение должно быть таким же солнечным. Но, как ни странно, я сидела хмурая, глядя на то, как в предательском солнечном свете чинно летает накопленная мною за неделю пыль. В любое другое время на этот пикантный намек на то, что я плохая домохозяйка, я не обратила бы внимания. Но не сегодня утром. Сегодня утром я сидела не одна, а со своей свекровью и пялилась на пыль, ожидая, когда она мне не нее укажет. Нонна Викторовна, поджимая тонкие губы, двигала в мою сторону стола большое блюдо с теплыми оладьями и тяжело вздыхала.
– Он прождал тебя вчера всю ночь!
– Нонна Викторовна, – вяло возмутилась я, – я вернулась домой в два часа.
– Я и говорю, прождал до утра. А ты знаешь, какие холодные рассветы ранней осенью?! А у Данечки туфли на тонкой подошве…
– Зато у него толстые кулаки, – хмыкнула я.
– Он тебя бил?! – изумилась свекровь.
Захотелось соврать. Или почти соврать: да, бил, разбил мое нежное сердце, ударил по моим хрупким мечтам. Не говорить же свекрови, что Данила ударил очередного кавалера за то, что тот лез ко мне целоваться. Да, я магнит для озабоченных мужиков. Из меня наверняка прет сногсшибательная сексуальность, и не все в силах устоять от ее провокационного напора. Правда, глядя сегодня утром в зеркало, я видела опухшее от слез лицо битой жизнью несчастной девчонки.
– Нет, – сказала я вместо того, о чем подумала.
– Уф, – облегченно откинулась на спинку стула Нонна, – разумеется, Даня не позволяет себе ничего такого.
Он позволяет, подумала я, потому, что я себе позволяю.
– Ешь, пока они теплые, я еще чаю налью.
Нонна поднялась и пошла на кухню, где кипел чайник. Она опять чувствовала себя на моей кухне как у себя дома. Но мне так было лень наливать себе и ей чай, что я мысленно разрешила хозяйничать. Хотя, кто меня спрашивал? Нонна явилась без спроса рано утром и подняла меня с постели. Я не спала всю ночь, страдая из-за Данилы, и уснула только под утро. Сейчас сидела в комнате за большим столом, невыспавшаяся и недовольная приходом свекрови. Интересно, кто на моем месте был бы рад?