Свердловск 1977

Богдашов Сергей Александрович

–  Не для чего, а до чего. Мы нормально же концерты отработали? А теперь, просто представь, что там могла быть и пара твоих, сольных песен. Давай, сделаем так - как только мы студию восстановим, ты там запишешь пару песен. Над их выбором сама думай, но учитывай, что сегодня я тебя не просто так в чувство приводил. Готовься к бесстыдству. Звездой стать не просто. Корейские девушки по три года в клубах выступают в одних трусах, прежде чем их кто-то заметит. Титьками трясут и не парятся. Тебе тоже придётся напрячься. Мы. понятное дело, до трусов это дело не опустим, но, всё остальное готовься

показать в полной красе. Тут тебе и декольте будет, на грани приличного, и у платья разрез от бедра. Прогнись немного... – вот, у нас есть что показать, и не один раз.
– В следующий раз по заднице буду шлёпать, если тупить начнёшь...

–  Почему?

–  Нравится. Должно же у тебя быть что-то выдающееся.

–  И это у меня попа?

–  Да, а почему бы и нет, - ухмыльнулся я, плотоядно огладив (мысленно) Ольгины достоинства. На нашу девушку стоит посмотреть. С фигурой у неё всё в порядке.

Вот как так. По идее, девушка должна оскорбиться и психануть ещё больше, а она успокоилась и заулыбалась. Ну и славно. По сольной песне для обеих наших девчонок Николай с Лёхой уже вчерне написали, но аранжировку мы пока отложили до появления студии. Слишком много у всех работы. Будущую Ольгину песню я слышал. Серьёзная вещь получилась. Сможем её правильно донести до слушателей - быть Ольге звездой!

Я самый молодой в нашем ансамбле, но ребята как-то легко меня нагружают своими проблемами. Папу себе нашли? Или я всё-таки засветился со своим жизненным опытом и они интуитивно это почувствовали.

Помещение под студию нашлось в цокольном этаже того же ДК. Ремонт взвалил на Николая и остальных ребят. У меня период активных тренировок и с техникой надо разобраться. Два профессиональных студийных магнитофона - это не только куча высококачественных проводов, но и горы плёнки, стойки н коммутация. У меня только на "медузу" - кабель для восьмиканальника, ушло полвечера работы и больше ста метров провода. Всю квартиру канифолью провонял.

Мы с Семёнычем и моей женой съездили попрыгать на манеже, после чего все резко успокоились. С трёх попыток - ни одного прыжка меньше восьми метров семи сантиметров. Лучший - на восемь двадцать два. Я чувствовал, что могу и лучше прыгнуть, но разминка получилась короткая, и если честно, то побоялся травмироваться на не полностью разогретые ноги. Немного осторожничал. И мелок у тренера лежал на восьми пятнадцати, так что нормальный результат. Возвращались после испытаний довольные, как слоны после купания.

С футболом всё вышло не так однозначно. Да, я могу убежать даже от двух быстрых защитников, но только в том случае, если пас дан на хорошее опережение. Дальше - или удар от меня в створ ворот, или уже мой точный пас нападающему. Бью я сильно и точно, если мне не мешают. Беда начинается, когда со мной вступают в борьбу. Оказывается, дриблинг у меня совсем отсутствует. Мне бесполезно отдавать мяч, когда я среди игроков. У меня его забирают почти сразу же и всегда.

–  Это что сейчас было?
– подбегает ко мне футбольный тренер после свистка. Кстати, в Новосибирске я его не видел. Там другой кто-то был, помоложе.

–  Э-э, а что не так?
– недоумеваю я, только что спасшись от подката в ноги.

–

 Ты как это сделал?

–  Перепрыгнул, что ли?
– мы стоим около ворот. Я только что чуть не снёс вратаря, когда перепрыгнул через игрока, выбивавшего у меня мяч в подкате. Опять я мяч потерял...

–  Вот именно. Перепрыгнул через игрока, - серьёзно кивает мужик.

Ой, не нравится мне его взгляд! Эти тренеры - они такие фанатики. По крайней мере те двое, которых я знаю хорошо - Ольга с Семёнычем. Вот когда у них в глазах появляется этот нездоровый блеск - то всё, жди неприятности. Значит, опять гадость какую-нибудь придумали – например, рис с овощами, вместо картошечки с котлетой.

–  Да какой там у него рост, когда он в подкате-то. Собственно, могу показать, - я отступаю на пару шагов для того, чтобы чуть взять разбег, и легко демонстрирую свой любимый трюк. Прыжок вверх, и вот мои руки сложены на верхней штанге, как у школьника за партой. Подумаешь, футбольные ворота. Баскетбольное кольцо, на котором я это тренировался исполнять, всяко повыше будет. Так что у меня ещё и полметра запаса есть, судя по ощущениям.

Шутка удалась. Не только ребята, но и тренер стоит с открытым ртом.

–  Так, ты и ты, - показывает тренер пальцем на двух футболистов, - расходитесь по углам и навешиваете угловые на него, но не как обычно, а на метр - полтора выше. А ты, - тренерский палец упирается мне в грудь, - Лупишь головой.

Примерно по десять навесов с каждого угла. Я послушно прыгаю, и довольно часто попадаю головой по мячу, но мяч - эта круглая скотина, летит куда ему вздумается. Хотя однажды случайно и залетел в створ ворот. Уф-ф... Я оглядываюсь на тренера. У того вселенская тоска в глазах. В глубине души я его понимаю. Казалось бы - нашёл высокого игрока, с шикарным прыжком, который способен с большим преимуществом забирать верховые передачи у ворот, а тут такой облом. Игрок абсолютно не умеет играть головой.

Собственно, и моё мнение о себе, как об особо ценном футболисте, после сегодняшней тренировки пошатнулось и дало трещину.

–  Может, мне лучше угловой пробить? Могу на заказ, в любой угол, или на голову накину, кому скажете, - не выдерживаю я укоризненного тренерского взгляда, в котором читается крушение неожиданно вспыхнувших надежд.

–  Виктор Александрович, пусть пробьёт. Он в новосибирском матче это круто делал, - поддерживает меня из-за спины капитан команды. Юра Кузьмин, по-моему. Я их ещё не всех запомнил, кого и как зовут.

Трусцой бегу к угловой отметке на своем фланге. Перед собой гоню три мяча, подпинывая их время от времени. По очереди пробиваю кручёный угловой сначала в ближнюю "девятку", потом в дальнюю.

–  Юра, лови перед собой, - третий мяч сильно отправляю капитану.

Вот это он пробил! Да уж, показал мне парняга, как надо головой играть. По мячу словно кувалдой врезали. Не, так я точно не буду учиться играть. Для этого надо чугунный лоб иметь вместо головы, а мне ей частенько думать приходится. С таким футболом до сотрясения мозга можно доиграться. Ударил-то я сильно, думал, что он по касательной на дальний угол переведёт мяч, а он его в ближний запулил. Ударил по мячу на противоход.