Сверхъестественное. Боги и демоны эволюции
Шрифт:
По общему мнению, наш мозг является чем-то вроде фабрики, которая и создает галлюцинации. Ну а когда речь заходит о "нормальном" восприятии, мы склонны думать, что мозг выступает здесь в качестве приемника, который просто улавливает соответствующие данные из внешнего мира. Однако существует и другая возможность, которую наука с ее материалистическим настроем просто не принимает всерьез. Ведь может быть и так, что в случае галлюцинаций мозг также выступает в качестве приемника. В этом случае галлюциногены и прочие средства по изменению сознания просто "настраивают" мозг на те частоты и измерения, которые абсолютно реальны, однако недоступны для нашего обычного восприятия.
Вот та антинаучная идея, что составляет суть шаманизма. Ни один шаман не сомневается в том, что наше сознание можно настроить на иные уровни реальности.
Тем не менее к началу семидесятых годов XX века — то есть к тому моменту, когда "война наркотикам" и в самом деле стала приносить свои плоды — некоторые нейропсихологи начали всерьез относиться к идеям, которые, как мы сейчас можем понять, носили глубоко шаманский характер. В число их входило и предположение насчет того, можно ли считать галлюциногены "средством проникновения в паранормальные явления" [654] . Другой загадкой можно счесть то обстоятельство, что большое число участников лабораторных экспериментов — а это были люди самых разных стран и социальных групп, ни разу не встречавшиеся до этого друг с другом, — описывали фактически одних и тех же разумных, нематериальных "существ", увиденных в состоянии глубокого транса.
Marlene Dobkin de Rios, "Man, Culture and Hallucinogens: An Overview", in Vera Rubin (Ed.), Cannabis and Culture, Moulton Publishers, The Hague, Paris, 1975, p. 407.
Так кто мы такие, чтобы утверждать, что эти существа представляют собой всего лишь плод нашего воображения и не имеют ни малейшего отношения к объективной реальности? Что мы на самом деле знаем о том месте, которое шаманы называют "миром духов", или о состоянии транса, которое открывает путь к этим измерениям? Почему мы так уверены в собственной правоте, если те самые ученые, чье мнение служит для нас эталоном, ни разу в жизни не соприкоснулись с состоянием измененного сознания и с презрением отвергают любую возможность обрести подобный опыт? Получается, что их оценка сверхъестественного базируется на их же собственных предрассудках относительно природы реальности, а вовсе не на личном опыте. Стоит ли в таком случае придавать особое значение этой оценке?.
С другой стороны, именно личный опыт и глубокое знание галлюцинаторной реальности заставляет шаманов всех времен и народов настаивать на том, что лишь тонкая завеса отделяет наш мир от других уровней бытия, населенных сверхъестественными существами. Благодаря своей научной одаренности Дэвид Льюис-Вильямс сумел доказать, что именно это восприятие действительности, равно как и связанный с ним вид галлюцинаций легли в основу наиболее древнего искусства в истории человечества. И они же ответственны как за создание религии, так и за появление того загадочного фактора в эволюции человечества, который вывел наших предков на совершенно новый уровень развития. Мы уже говорили о том, что подобное изменение имело место около 40 тысяч лет назад, свидетельством чему — многочисленные факты, полученные в результате археологических раскопок.
Однако именно в этом месте теория Льюиса-Вильямса, придававшая особое значение измененным состояниям сознания и оттого выделявшаяся из общего потока работ, плавно и незаметно вернулась в русло прежней традиции. Я уже говорил в предыдущих главах о том, что профессор разделяет мнение подавляющего большинства своих коллег по вопросу "иной реальности" и "сверхъестественных существ". Как бы искренне ни верили доисторические художники в реальность мира, открывшегося им в состоянии транса, Дэвид Льюис-Вильямс твердо уверен
Я понял, что не могу оставить проблему так, как она есть. Ведь сказать, что истоки пещерного искусства и первобытной религии следует искать в изменении мозговой деятельности человека, а первые духовные прозрения людей отнести на счет биологических процессов, протекающих в нашем организме, означает свести возвышенное к смехотворному. И я хотел бы еще раз подчеркнуть, что установить роль галлюцинаций в создании пещерного искусства — это одно. И с этим, на мой взгляд, вполне удачно справился Дэвид Льюис-Вильямс. И совсем другое — понять, что представляют из себя эти самые галлюцинации и какое место они занимают в общем спектре человеческого восприятия. И пока что ни Льюис-Вильямс, ни какой-либо другой ученый не вправе утверждать, что им и в самом деле удалось приблизиться к разгадке этой тайны. Любому одаренному и опытному шаману, к какой бы культуре он ни принадлежал, известно куда больше, чем нашим титулованным ученым. И потому было бы логичным прислушаться именно к словам шаманов, повествующих об истинном характере и неизмеримой сложности реального мира, чем цепляться за те упрощенные представления, которые были навязаны нам технологическим обществом.
Мои собственные эксперименты с ибогеном и аяуаской потрясли меня до глубины души. И в результате я решил продолжить исследования дальше, изучив те экстраординарные возможности, которые наука не желает принимать в расчет и от которых столь небрежно отмахивается профессор Льюис-Вильямс. С одним из таких феноменов я столкнулся лично благодаря африканским и южноамериканским галлюциногенам, причем мои собственные догадки оказались подкреплены фактами, известными любому опытному шаману. Я говорю сейчас о возможности того, что мир духов и его обитатели являются абсолютно реальными, что сверхъестественные силы и нематериальные создания действительно существуют и что человеческое сознание — при определенных условиях — способно освободиться от уз тела и установить контакт с этими самыми "духами". Причем не просто установить контакт, но и учиться у них многим полезным вещам. Иными словами, не получилось ли так, что тот эволюционный рывок вперед, который имел место около 50 тысяч лет назад, был обусловлен вовсе не социальными и материальными благами (как побочным продуктом шаманизма), но тем обстоятельством, что наших предков и в самом деле обучали и вдохновляли некие сверхъестественные существа?
Я понимаю, что сама эта идея звучит абсурдно для любого, кто был воспитан в западных традициях позитивистской логики. И все же, чем глубже я погружался в изучение этой проблемы, тем отчетливее понимал, что это и в самом деле вопрос первостепенной важности. И можно лишь сожалеть, что наука с ее политикой насмешки и пренебрежительного равнодушия раз за разом пресекала любые попытки серьезного исследования в этой области.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
СУЩЕСТВА
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ПУТЕШЕСТВИЕ В СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННОЕ
Океан сверхъестественного огромен и непредсказуем. В нем нельзя плавать без карт. Следует использовать все возможности, чтобы отыскать ориентиры, по которым и выстраивать затем свой курс.
Первым моим ориентиром и первой загадкой, побудившей меня начать эти исследования, стало осознание того, что самое древнее изобразительное искусство на земле отразило встречи со сверхъестественными существами — я имею в виду изображения териантропов, появившиеся впервые около 30 тысяч лет назад. Затем я узнал, что шаманы, принадлежащие к современным охотничье-собирательским культурам, также встречают подобных существ во время пребывания в трансе. Наконец, я и сам столкнулся с подобными созданиями под влиянием тех галлюциногенов, которые традиционно употребляют шаманы Африки и Южной Америки. И это окончательно убедило меня в том, что здесь кроется какая-то тайна, которую необходимо изучить.