Сверхъестественное. С ветерком
Шрифт:
– Не в тот конец бинокля? – подсказал Дин.
Она кивнула.
– Да! Я словно оцепенела. Все казалось далеким, хотя происходило со мной, с моим телом. – Она рассеянно почесала кожу под краем гипса, доходившего до локтя. – На мгновение я зацепилась за сетку на другой стороне. У водителей было всего несколько секунд, чтобы заметить меня, а потом они въезжали под эстакаду. Я видела, как некоторые из них отчаянно махали руками, сигналили, но ничего не слышала. Кто-то свернул с полосы подо мной, кто-то затормозил, кто-то, наоборот, ускорился, чтобы проскочить, прежде чем я… А потом я спрыгнула. Без колебаний. Кажется, даже оттолкнулась
– Вы потеряли сознание, – кивнул Сэм. – Это вполне объяснимо.
– Нет, темнота зарябила и схлынула, и реальность вернулась, как будто нанесла мне удар: вонь выхлопных газов, визг шин, рев гудков, вопли и … – Нэнси закрыла глаза и сильно вздрогнула, как будто через ее тело прошел электрический разряд, – …боль! Боже, я почувствовала, как мои кости ломаются, и этот звук… – На лбу у нее выступила испарина. – Мотоциклист в последний момент свернул в сторону, но за ним ехала машина. Шины взвизгнули, металлическая решетка оказалась совсем рядом… Я вскинула руку, зажмурилась, стиснула зубы… Боль взорвалась внутри, прострелила плечо и ключицу, и я почувствовала, как меня закрутило, отбросило в сторону, а потом… Это все, что я помню, пока не очнулась на мгновение, когда врачи пристегивали меня к каталке. Я была в истерике, не понимала, что происходит. И ничего не могла вспомнить. Последнее, что я помнила, – как утром вышла из дома и поехала на работу. Я подумала, что попала в аварию, а потом все исчезло. Кажется, я приходила в себя еще пару раз, но ненадолго, и окончательно очнулась примерно полчаса назад.
– Потрясающе, – сказал Сэм.
– Да, просто с ума сойти, – она криво улыбнулась. – Хотя я ставлю галочку «Психически здорова» во всех анкетах, которые меня заставляют подписывать.
– А вы говорили, что рассказывать нечего…
– Сначала так и было. Я не помнила ничего, кроме поездки и нескольких мгновений после падения.
– В самом начале разговора вы неловко повернулись, – напомнил Дин.
– Верно, – подтвердила Нэнси. – Думаю, из-за этой боли я и вспомнила то, что не могла вспомнить раньше. Возможно, я загнала воспоминания очень глубоко… Или не хотела думать, что способна на нечто подобное.
– Возможно, – задумчиво проговорил Сэм.
– Но это не значит, что у меня скрытая депрессия или что-то в этом роде, – быстро добавила она. – Я подала заявления на несколько вакансий в Джефферсон-Сити и в Колумбии. У меня запланированы собеседования… – Тут она нахмурилась, взглянув на свою руку и ноги. – Собеседования, на которые я теперь не попаду. Надо быть осторожнее, а то и в самом деле доведу себя до депрессии!
– Вы ведь можете провести собеседования по зуму, – предложил Сэм. – А если получите место, будет работать удаленно, пока не выздоровеете.
– Может быть, позже, – сказала Нэнси, с сомнением окинув взглядом свое разбитое загипсованное тело.
– Это прозвучит странно, – заговорил Сэм, прежде чем она успела погрузиться в мрачные мысли, – но у вас случайно нет врагов?
– Врагов?
– Людей, которые были бы рады, что вы пострадали, – пояснил Дин. – И даже едва не погибли.
– Может, кто-то хотел получить ту же работу, что и вы? – предположил Сэм.
– О боже, нет, – ответил Нэнси. – Найти работу
– Итак, врагов нет?
– Я рисую вывески и придумываю маркетинговые кампании, – пояснила Нэнси. – Показываю заказчикам макеты, они их одобряют или просят внести правки. Даже если какое-нибудь из моих предложений не будет иметь успеха, сомневаюсь, что кто-то решит мне мстить.
– Проблемы в отношениях? – спросил Дин. – Ревнивые бывшие?
– Во-первых, это личное, – заметила она. – А во-вторых, ничего подобного нет. Постойте, вы спрашиваете потому, что думаете, будто кто-то накачал меня наркотиками?
– Мы изучаем все варианты, – сказал Сэм. – Личные обиды, провалившиеся сделки и все такое.
– Даже если и так, даже если бы у меня был заклятый враг, как он заставил меня спрыгнуть с эстакады?
Дин и Сэм переглянулись. Ответов у них не было.
В самом центре делового района Элис Типпин, бухгалтер на пенсии, вышла из пекарни «Сладкий город» и зашагала по западной стороне Центральной улицы. В левой руке она несла коробку мини-кексов, купленную к дню рождения племянницы, а в правой – ключи. После выхода на пенсию Элис завела привычку проходить пешком не меньше восьми километров в день, даже если у нее не было какой-то особой цели. Иногда она прогуливалась по магазинам на Центральной, хотя в основном просто разглядывала витрины. Поскольку жила Элис всего в паре километров от магазинов, машину она оставляла дома.
Этот день ничем не отличался от других. Отчасти по привычке, отчасти благодаря информации, полученной на занятиях по женской самообороне, она держала ключи в руке, зажав один между большим и указательным пальцами. Проходя мимо парикмахерской, она повернулась к окну и покачнулась, в глазах у нее потемнело.
Элис взмахнула руками, чтобы удержать равновесие, и посмотрела на обочину. Потом свернула к машинам около парковочных автоматов и вытянула руку. Металлический коготь – ключ – торчал между ее пальцами, сжатыми так, что костяшки побелели. Проходя мимо легковых автомобилей, минивэнов и внедорожников, Элис процарапывала на их бортах линию, прерываемую только промежутками между машинами.
На перекрестке она остановилась возле урны, бросила ключи на тротуар, а потом достала из сумки коробку с кексами, открыла ее и принялась есть. Первый кекс она засунула в рот целиком, выпачкав глазурью губы и кончик носа. Таким же образом она расправилась и со вторым.
Люди, проходившие по Центральной, посматривали на нее сначала с любопытством, потом с опаской и обходили стороной. Элис уничтожила с полдесятка кексов. Вскоре ей это наскучило. Она швырнула оставшиеся кексы на землю, растоптала их и направилась к урне.
Она рылась среди упаковок от фастфуда, картонных коробок, пустых банок из-под содовой и пластиковых бутылок, пока ее пальцы не сомкнулись вокруг горлышка бутылки из-под виски с красной наклейкой «Оплачено» из местного магазина спиртных напитков. В бутылке оставалось всего несколько капель, но Элис опрокинула ее над вымазанными глазурью губами и стала ждать, когда эти капли скатятся ей на язык.
Когда в бутылке ничего не осталось, Элис снова подняла ее над головой и швырнула в лобовое стекло ближайшей машины. Бутылка разлетелась вдребезги, оставив на ветровом стекле темно-синего хетчбэка вмятину в виде звезды и длинную трещину.