Сверхфизические исследования

Безант Анни

Таким же образом изучаются и предыдущие круги эволюции. Наблюдения, относящиеся к двум более ранним планетным цепям, исполняются посредством духовного зрения; и здесь так же высшие способности ясновидения заключают в себе способность ясновидения и на низших планах, но более совершенную. Такая способность ясновидения дает уже не смутные или неточные картины, а позволяет производить наблюдения с ясностью и точностью, превосходящей всякое представление. По мере развития каждой новой способности ясновидения, ясновидящий готов воскликнуть: "До сих пор я никогда ничего не видал!". И поэтому слова апостола Павла кажутся как бы измененными таким образом: "Прежде я видел как сквозь тусклое стекло, теперь же лицом к лицу; тогда я знал отчасти, а теперь знаю, подобно как я познан."

Понятно, что рассматривая изыскания, относящиеся к области сверхфизического, мы имеем дело с различными степенями ясновидения и с огромным разнообразием явлений. Кроме того, переходя от низших планов к высшим, мы встретили бы всё меньше и меньше людей, одаренных способностью ясновидения, а люди, лишенные этой способности, строят свои личные заключения из некоторых данных для основания своих суждений на низших планах. Большая часть наблюдений на низших планах допускает возможность и для лишенных ясновидения сравнивать результаты этих наблюдений и видеть в чем они согласны между собой и в чем они разнятся. Но когда дело идет о расах, глобусах, планетарных цепях, казалось бы, что люди, не одаренные возможностью непосредственного наблюдения, поставлены в совершенную невозможность высказывать какое-бы то ни было разумное суждение об этом, потому что ведь всё же им необходимо сослаться хоть на самое малое количество чужих наблюдений. В нашем распоряжении следующие документы: ряд чудесных писем учителя

К.Х., систематически собранных А.П. Синнеттом и изданных в ценной книге "Ззотерический будхизм". Затем мы имеем великолепную работу Е.П. Блаватской "Тайная Доктрина", не имеющую равных по обширности, есть также книги о Лемурии и Атлантиде, изданные Скотт Эллиотом, есть другая, небольшая книжка об Атлантиде, изданная Кингслендом, есть исследования доктора Рудольфа Штайнера; имеются также отчеты наблюдений Ледбитера и моих, собранные в книге "Человек, откуда как, и куда". Разумеется, могут существовать и еще другие документы, мне неизвестные. За немногими второстепенными различиями все поименованные авторы согласуются между собой, за исключением доктора Рудольфа Штайнера; но даже и здесь различия могут быть по большей части отнесены к тому, что он разбирает данные скорее с психологической точки зрения, чем наблюдает последовательность внешних явлений. Вряд ли к чему приведут в этом случае рассуждения. основанные на возможностях всем доступного материальнаго мира. Мы в области исследований ясновидящими, и надо либо принимать эти исследования за существующие факты, либо вовсе отрицать их. Мы имеем дело не с теориями или фантазиями, а с описаниями наблюдений. Из этого следует, что нужно быть одинаково осторожным как в допущении высказываемых утверждений, так и во временном отказе принять их. Действительная ценность аргументов Кингдона Клиффорда о четвертом измерении, основанных на трансцендентальной математике, может быть обсуждаема лишь подобными же учеными математиками; все же прочие люди об этом судить не могут, и наше мнение по отношению к этому предмету не имело бы никакой цены. То же будет и в том случае, когда люди, не одаренные способностью ясновидения, станут высказывать свое мнение о вышепоименованных отчетах. Многие из них делаются временными последователями ясновидящего, почему либо внушающего им уважение и становящимся для них авторитетом, потому что сами они не в состоянии проверить фактов. Вследствие развития интуиции или по каким-либо другим причинам они начинают смотреть на известную личность как на своего Учителя и верят ему в тех случаях, когда их собственный разум дальше идти не может. Несмотря на всё это, никто из таких последователей не имеет права навязывать другим свои верования и веру в наставника, и казалось лучше быть бы умереннее в своих выражениях, принимая во внимание, что высказываемое ими мнение есть только повторение мнения их любимого авторитета, и что они не в состоянии его подтвердить непосредственным знанием самого факта. Как бы ни был высок авторитет, но он в сущности представляет личность, не имеющую никакого права решать за других, хотя и имеет полное право высказывать свои личные убеждения. Я хорошо знаю, что в прошлом различие мнений, создавшее великий раскол, заключалось в пунктах, как я уже говорила раньше, о которых противники не могли иметь ни малейшего самостоятельного суждения. Ошибки прошлого делаются сигналами, предупреждающими нас об опасности, и мы должны бы были скорее использовать их, чем вновь повторять. У каждого неизбежно создается свое мнение о ценности изысканий, которые становятся всем известными, но никто не должен бы стараться внушить свое мнение другим, потому что человек, возводящий кого-либо в непогрешимый авторитет относительно фактов, о которых он сам совершенно не знает, скорее доказывает этим свой фанатизм, а не разум. Поэтому я прошу моих друзей не поступать таким образом по отношению ко мне.

Хотя все самые серьезные исследователи за исключением одного из них согласуются между собой в главных чертах, я все же не вывожу из этого того, что один исследователь не прав: иногда бывает прав и восстающий против всего мира. Несмотря на это я позволяю себе отметить факт, заставляющий нас быть осторожнее. В своих книгах о Лемурии и Атлантиде доктор Штайнер говорит, что в известную историческую эпоху до периода, называемого нами первой половиной третьей расы, когда Земля была уже по большей части обитаема, Солнце и Луна постепенно стали выделяться и отходить от Земли, и что тогда и получилось три глобуса в том месте, где "до этого момента не существовало никакого материального разделения", а всё заключалось "в одном общем глобусе", состоящем из теперешнего Солнца, нашей Земли и Луны. Прогресс человечества, приведший от однополого воспроизведения к разделению полов, был осуществлен при посредстве "космических переворотов". По-видимому эти утверждения доктора Штайнера относятся к вопросам физики, а не к аллегориям или мистическим повествованиям. Хотя мои личные познания в области астрономии ограничены и все не из прямого источника, потому что я лично никогда не делала ни одного астрономического наблюдения, но мои оккультные изыскания, а также учение Белой Ложи, данное через посредство Е.П. Блаватскую и А.П. Синнетта, заставляют меня восстать против вышеизложенных утверждений, если они считаются представленными на плане физическом, потому что на самом деле они лишь символические указания некоторых ментальных процессов. Их кажущийся буквальный смысл столь необычен, что невольно хочется найти их другое значение, зная, что дело идет о столь уважаемом авторе. Кроме того, чисто физическое истолкование противоречило бы всему учению об эволюции цепей, кругов, рас и их взаимных отношений, выдвигаемых Теософическим Обществом. [1] Все эти положения тогда пришлось бы вновь пересмотреть и пришлось бы отказаться от утверждений Учителей, подтвержденных затем изысканиями их учеников. Поэтому следует быть очень осмотрительным, прежде чем верить предыдущим утверждениям, хотя самый факт веры в них совершенно совместим с долгом каждого из членов Т.О.

1

А также и представлениям современной науки. — Прим. ред.

Интересно заметить, что причины, порождающие наиболее заметные различия во мнениях, за исключением различий в умозрениях о Христе, упомянутых выше, заключаются в фактах, не имеющих отношения ни к жизни, ни к морали. Хотя и очень интересно знать их, но они находятся вне причин, которые руководят человеческой жизнью. На жизнь и мораль глубоко влияют знания миров астрального и ментального, называемых чистилищем и раем, также как и знания мыслеформ и форм желаний, низших аур и других аналогичных фактов. Но этот обширный отдел сверхфизических изысканий представляет наиболее затруднений для обыкновенного человека при изучении его. Доктрины о братстве людей, о перевоплощении и карме могут быть преподаны на основаниях разума, независимо от сверхфизических исследований, но разумеется, эти учения могли бы стать еще более доказательными и имели бы более прочные основания при знании явлений сверхфизических. Отдел сверхфизических явлений наиболее для нас полезный, более других для нас и доступен. Он может быть исследован большинством изучающих, и исследователи этого отдела явлений в достаточной степени сходятся в своих мнениях о нем. В каждом научном исследовании какой-либо отрасли знания могут встретиться подобные же небольшие различия. В последующем мы и займемся изучением этих различий.

Обращаясь к рассмотрению сверхфизических исследований, мы покидаем область откровения и входим в царство науки. Есть великие истины, известные лишь Учителям и которых никто из нас ни достигнуть, ни исследовать не может. Если Учителя делают известными некоторые из них, то люди, получающие такие истины, вольны их принять или не принять, в зависимости от их мнения и от степени авторитетности источника, откуда они исходят, или доверия, которым они облекают лиц, передающих эти истины. Когда же мы приступаем к исследованию других миров, прошлого Земли, различных последовательных эволюций нашей Солнечной Системы, или станем рассматривать расы и подрасы, или займемся чтением истории прошлого, имеющего отношение к истории человечества, или не относящегося к ней, когда мы приступаем к таким изысканиям, — мы уже выходим из области откровений и вступаем в царство научных исследований и наблюдений. Эти изыскания требуют таких же точно методов, как и обыкновенные научные исследования; и тут необходима та же осторожность в принятии конечных выводов, та же готовность снова повторить произведенные опыты, перестроить устарелые теории, изменить заключения, основанные на неудовлетворительных данных. Все эти истины, ставшие общим местом при чтении работ по ботанике или электричеству, и которые мы всегда имеем в виду при чтении обыкновенных научных

работ, все они имеют место при изучении и исследованиях гораздо более тонких, чем в обыкновенной науке. Исследователи производят опыты и столько придают веры своим наблюдениям, сравнивая их с наблюдениями других лиц, как и в том случае, если какой-нибудь ученый производит изыскания в области более материальной. И те, и другие излагают свои наблюдения, но не требуют, чтобы их утверждения считались святыми истинами, перед которыми лишь можно преклониться, но не оспаривать их. Изучающие оккультизм должны проникнуться этой истиной, в особенности, когда им приходится иметь дело с людьми, психические чувства которых развиты лишь немного слабее, чем их собственные, тем более, что со временем эти чувства сделаются достоянием всех людей. Будет ли это через 50, 100, 500 лет, но они уже развиваются и в настоящее время в известной степени все уже ими обладают, а у многих людей они уже сильно развиты. Настоящие способности производить психические, т. е. сверхфизические исследования становятся опасными и даже гибельными, когда на них смотрят не просто как на результат трудного процесса преждевременного развития, а как на Божий дар, а лицо обладающее ими считают сибиллой древних времен, устами которой говорит Божество. Способности эти суть лишь более тонкие и более глубоко проникающие, чем физические чувства, но они всё же принадлежат, как и эти последние, к миру феноменальному. Ценность наблюдений, произведенных с помощью их, настолько же зависит от кропотливого внимания при наблюдении исследуемых предметов, насколько и от научной точности, с которой наблюденные факты были переданы. Некоторые сочтут, пожалуй, слишком холодным и прозаичным такой способ рассмотрения вопроса, облеченного для них тайной или наваждением. Но не лучше ли совершенно освободиться от этой тайны и наваждения, которые лишь доказывают, что люди не имеют никакого представления о методах сверхфизических исследований. Не лучше ли быть осторожнее и не логичнее ли будет отдать себе ясный отчет в том, что наблюдения при помощи астрального зрения состояний после смерти не более фантасмагоричны, чем наблюдения природы с помощью зрения физического? Во втором случае не более и не менее тайны и фантасмагории, чем в первом, а в равной мере. И настолько же чудесно и таинственно видеть маргаритку как и ангела. Для глаза умеющего наблюдать, заход и восход Солнца столь же полны видений, как и отражения переливов красок ауры.

Я сказала, что есть обширная категория сверхфизических фактов, знание которых, даже частичное, влияет на жизнь людей. Самый факт знания этих вещей не только расширяет наше понятие о жизни вообще, но оно и очень важно для устроения нашей повседневной жизни. Если бы мы увидели условия посмертного существования и увидели бы в какой они зависимости от условий нашей земной жизни, то с этого же момента мы стали бы стараться действовать таким образом, чтобы обеспечить себе в будущем благоприятные условия. Жизнь наша не прерывается, и познание миров за завесой смерти имеет существенную важность для здравого и чистого направления нашей жизни на земле. В сущности мы ведь живем одновременно во всех мирах, и есть люди, число которых возрастает с каждым днем, более или менее способные к восприятию вибраций тонкой материи, входящей в их состав. Надо радоваться, что касательно этих наблюдений все исследователи согласны между собою в саном главном, разница заключается лишь в деталях. На эти темы существует объёмистая литература как в Теософическом Обществе, так и вне его, и лишь самая незначительная разница может встретиться в утверждениях, относящихся к этим фактам. Поэтому будет полезно понять, каким образом могут и должны явиться эти различия даже в случае наблюдений опытных ясновидящих.

Есть большая разница между исследованиями физическими и сверхфизическими, происходящая вследствие применения для исследований первого и второго рода совершенно различных аппаратов. Если учёный, ограничивающий сферу своих исследований физическим планом, желает рассмотреть предметы, ускользающие от его зрения вследствие отдалённости или их малого размера, то он пользуется внешними аппаратами, например микроскопом, телескопом или спектроскопом, между тем как в подобном случае исследователь мира сверхфизического сам в себе разовьет аппарат, необходимый для исследования. По замечанию М. Бергсона интеллект влияет на неорганическую материю путём её расположения, между тем как инстинкт производит изменения в материи органической, превращая её в необходимые органы чувств в самом теле. Тут есть нечто общее между сверхфизическими исследованиями и инстинктом, потому что при этих исследованиях также вырабатываются необходимые аппараты из живого организма и здесь также влияет интеллект. Желая видеть, человек создает себе органы зрения из собственной материи, особенно обработанной для этой цели. Настойчивым и хорошо направленным усилием воли надо сперва развить новые органы и затем уже с помощью разума научиться употреблять их как аппараты для наблюдения миров, из которых был взят материал для их созидания. Оккультист всё же имеет преимущество перед своим коллегой, работающим на физическом плане: между тем как этому последнему приходится работать с помощью аппаратов, тонкость которых не может перейти известного предела, оккультист может создавать всё более и более тонкие аппараты, пока он не дойдет до исследования самых малых величин нашей системы. Когда он перейдет границу Солнечной Системы, он снова будет иметь возможность создавать новые аппараты для исследования в тех новых условиях, который могут представиться.

Мы должны помнить, что когда исследование производится с помощью органов чувств, исследователь работает, находясь в этот момент на высших планах. Чем тоньше оболочка, в которой он работает, тем легче для него управлять своими чувствами для наблюдения планов, которые ниже этой оболочки. Эго наблюдает, управляемое самим Духом, который и есть наблюдатель, вселяющий в наши тела свою способность познавать, проявляющуюся через посредство органов чувств, созданных в теле. Эти органы чувств, работающие на низших планах, астральном и ментальном, подчинены условиям, сходным с теми, в которых работают чувства физические и понять которых не представляется затруднений.

Рассмотрим, например, каким образом мы пользуемся органом зрения. Мы говорим, "я вижу", "я наблюдаю". Но я полагаю, что очень мало людей, анализирующих сложность этого факта зрения, кажущегося им очень простым. В акте зрения главную роль играет память и очень мало в нем настоящего видения. То, что мы называем зрением — сложный акт, состоящий из передачи раздражения, вызванного предметом на ретине, и воспоминанием о бывших впечатлениях, вызванных тем же предметом или ему подобным. Мы не просто видим предмет нашими глазами; мы собираем в нашей памяти массу аналогичных изображений и, соединяя их все в нашем настоящем восприятии, мы говорим: "я вижу". Полезно отдать себе ясный отчет в этом факте. Смотря на фотографию нашего друга, мы его узнаём; ребенок и собака не могут найти аналогии между плоским изображением, представляемым картиной, со своим отцом или любимым хозяином. Когда мы в первый раз в своей жизни видим группу испанцев или индусов, мы говорим: "как они похожи один на другого", — мы их всех смешиваем, что случается и с ними по отношению к нам. В массе подобных предметов мы прежде всего замечаем их общие черты, т. е. их общее сходство. По мере же накопления чувственных впечатлений мы постепенно начинаем отмечать их отличия и несходства. На самом деле мы различаем предметы с помощью несходства. Сначала мы улавливаем тип вообще, а затем начинаем видеть второстепенные отличия. Про пастухов говорят, что они знают каждую из своих овец, но для нас они составляют только одно стадо. На самом деле вначале мы замечаем очень мало сторон наблюдаемого предмета, и лишь после того, как мы его видели много, много раз, мы начинаем приблизительно согласовывать свои восприятия с наблюдаемым предметом. Так как прошлые опыты каждого из нас имеют значительные различия, то мы и видим вещи каждый по-своему. В каждое новое наблюдение мы вносим целую массу различных воспоминаний, которая и изменяет наше настоящее восприятие. Таким образом, если даже исключить причины недостатка внимания, люди всё же будут видеть физические предметы различными, потому что важнейшая сторона восприятия — память прошлых впечатлений — изменяется соответственно с каждым индивидуумом.

Приложим все эти выводы к наблюдениям на астральном плане. Точность наблюдений на астральном плане находится в большой зависимости от давности получения наблюдателем способности видеть в астрале. По мере того, как он свыкается с этим миром, он яснее замечает различия и менее обманывается в сходстве предметов. Увидевши какой-либо новый для него предмет, он его сейчас же отличит из числа однородных с ним предметов, между тем как неопытный наблюдатель найдет лишь сходства и не заметит различий. Точность наблюдений на астральном плане будет зависеть от приобретенного опыта и памяти. В отчете о наблюдении в течение первого часа всегда заметна ошибка в сторону чрезмерного сходства, и начинающий отметит эти сходства там, где более опытный ясновидящий будет наблюдать различия. Лишь постепенно астральное зрение становится более точным и получает способность отмечать больше подробностей.