Сверхнедочеловек или История подопытных
Шрифт:
— Вот и все, наш друг безвременно испарился,— разумный динозавр обернулся к Кологривову, и на его странную физиономию явилось подобие улыбки. — Не зря мне сюда командировку выписали. Нам удалось засечь излучение субнуклоновых конвертеров — те работали на предельных мощностях и плохо экранировались. Что, в общем-то, мы сами и спровоцировали.
Кологривов ощутил и собственные заслуги в рассекречивании работы конвертеров, однако тащиться от гордости не стал. Вместо этого он оглянулся на труп тюрка, который сейчас, отмерзая, лопался и расползался как
— Ну и что нам с вашей командировки? В наших краях любого человека, даже любого князя и владыку могут поменять в любой момент на квибсера.
— Теперь уже нет. Правительственные чины Космики сходится лишь в одном — в нелюбви к штурманам, в вопросах же хозяйственного освоения Земли расходится на скандалящие фракции. Мы сумеем передать кому надо сенсационные сведения об использовании людей в производстве синтетиков.
— Ай! — включился Кологривов, но было поздно. Один из ручейков, протекших из раздавленного квибсера, добрался до валяющегося беспризорно бластера и превратился в захват. После чего оружие точно выпустило яркий пучок энергии, а гость-крокодил осел с дециметровой дырой. Марк бросился к захвату, растоптав его, выхватил бластер, быстро, но аккуратно спалил остатки квибсера. Затем подошел к распростертому штурману и, оторвав рукав от рубашки, сделал неуклюжую повязку. Заодно попробовал выяснить:
— Как включить пожарную систему, если пульт разбит?
Пришелец, особо не страдая от раны, поднял свою лапу и покачал ей из стороны в сторону, держа открытой ладонью в сторону пульта.
— Красный и зеленый проводки воткни в пятиугольный разъем.
Кологривов послушался и красные огоньки на плане здания слегка позеленели, показывая, что заработало газовое пожаротушение.
— Что там у вас случилось? Откуда взялись на нашу голову эти оборотни-квибсеры? В чем дело-то? — наконец прорвало Кологривова.
— Все дело в нас, штурманах. Многие члены и органы нашего тела имеют смысл лишь при пилотировании судов с атомными силовыми установками и жидкостным наполнением кабин, при жевании жестких белковых плиток на завтрак, обед и ужин, при перезарядке батарей с плутониевыми стержнями и латании переборок в баках с водородным гелем. Однако эти ценные члены и органы теряют всяческий смысл при оснащении торгового флота империи Космика судами без собственных двигателей, разгоняемых лучами с внешних лазерных станций. Вместе с ненужными свойствами становятся лишними и мы, штурмана, закрываются на Каллисто инкубаторы по нашему воспроизводству. Теперь нас, как утративших полезность, собираются отправить в переработку.
Гость с неба говорил очень быстро, просто тарахтел, Кологривов уловил едва ли половину слов.
— Но отчего ж не на пенсию? Неужели ваше правительство такое жмотистое? Или там злодеи засели?
— Да нет, они щедрые, когда надо. Но почему бы не ликвидировать тех, кто помог Космике распространиться до самого Заплутонья. Да не почистить соответствующим образом файлы личного состава флота? Что, где, какие штурмана? И тогда не надо будет вечно благодарить
Почти всегда ясно, чем обуреваем человек, какие чувства посетили млекопитающее, но что за эмоции ползают внутри пресмыкающегося, совершенно непостижимо. Та же невнятность была и с “крокодилом”-штурманом. Особо удивляло то, что при столь жуткой ране пришелец ведет спокойную беседу, и ему будто лишь чашечки чая не хватает.
— Это уж, скорее, вы на моей стороне. Но я, конечно, хочу, чтоб вы были,— попытался объяснить Кологривов. — Вот кабы вы собрались сожрать вместо белковых плиток всех нормальных людей, тогда бы я за вашу команду не болел.
— Бластер переведи на минимальную мощность,— голос неземлянина неожиданно стух, стало заметно, что он напрягается для продолжения разговора. — И возьми вот это, наши опознают тебя по такой штуке даже с расстоянии в триста тысяч километров. — Когтистая лапа вложила в ладонь Кологривова какую-то прозрачную липкую пластинку. — А теперь пока…
Крокодил из оранжевого стал фиолетовым, края раны сделались даже прозрачными. Пришелец, судя по всему, преставился. И оставалось только дивиться тому, какой волей к жизни штурман удерживал сознание в этом мире.
Кологривов вспомнил неспрошенные вопросы, а не штурмана ли устроили климатический скачок в степи, не они ли вызывали нашествие кочевников, не играли ли они балбесами-землянами также как Космика, не они ли прислали три дозы программируемой разумности для Аси, ее ослика и попугая, но увы…
Тут в помещение влетела парочка взбудораженных квибсеров, которая быстро ознакомилась с новым “горячим” оружием Кологривова.
— Здравствуйте, ребята,— произнес он ласково,— будем, надеюсь, дружить.
Его бластер ударил синтетическим людям в самое тонкое место, в адаптер, где электронные мозги контактируют с осевым каналом пси-структуры — под кадык.
Это квибсеров не прикончило, а лишь парализовало их волю.
Можно было уложить присмиревших синтетиков параллельно, и проделать разрезы за их ушами, там, где скрываются платы управления ЯМР. Потом уткнуть синтетические лица раструбами друг в друга. И вот пробили воздух ледяные лучи, пси-структуры голубыми струйками потянулись из тел наружу, и, сомкнувшись, образовали радужную перемычку.
Кологривов продолжил операцию, он рассек квибсерам грудные клетки, которые вывернул словно пиджаки и сплавил легким бластерным лучом. Конечно, часть конвертерных цепей и каналов питания была испорчена, но остальные удачно срослись. Парочка квибсеров обратилась в сиамских близнецов. Для начала.
Затем Ревнитель посредством “дубинки”-кодировщика настроил свежеиспеченных сиамцев на восприимчивый лад. Жуткий холод раздался во все стороны, воздух заискрил от изморози, пасти квибсеров непрерывно поглощали столы, стулья, металлические обломки приборов, даже ковер. Все эти продукты подкидывал им заботливый Кологривов.