Сверхновая американская фантастика, 1994 № 4
Шрифт:
— Точно, — согласился Сэм.
Его собеседник удивленно приподнял брови.
— Это как — так? Ты что-то знаешь?
Сэм пожал плечами и ничего не ответил. Две ночи тому назад во сне он видел, как полковник Квонтрилл, весь объятый пламенем, въезжает в Лоренс во главе толпы вопящих и стреляющих людей. Он угадал, что это Лоренс, потому что все обитатели города были похожи на газетные карикатуры сенатора Джима Лэйна и все, как один, были одеты в красные штаны. Сэм верил снам, особенно таким ясным. За несколько дней до взрыва «Пенсильвании» ему приснился Генри, лежащий в гробу, а перед тем, как ему и Ориону выезжать из Сент-Джозефа,
— Вот и я говорю, — закивал их собеседник, приняв Сэмово пожатие плечами за утвердительный ответ. — Канзас-Сити тоже надо бы задать жару, и ведь есть где спрятаться после дела.
Тэйлор что-то соображал про себя.
— Спору нет, — согласился он, — одно дело нагрянуть в гости к сенатору Лэйну, другое — убраться потом восвояси.
Сэм молчал. Какая теперь разница, кто из них что думает. Они будут лить пули и делать патроны, пока им не укажут, куда стрелять, в Лоренсе или еще где — все равно, даже лучше, если в Лоренсе, ведь канзасские разбойники и красноногие, которые их грабили, жгли их дома, убивали их братьев, обижали их женщин, в большинстве были родом из Лоренса либо приверженцы Джима Лэйна. Если Квонтрилл объединит под своей командой несколько добровольческих отрядов, у него хватит людей, чтобы атаковать Лоренс и отбиться от федералистов по пути туда и обратно.
Из палатки вышел капитан Джордж Тодд и прищурился на солнце. Этого высокого блондина с квадратной челюстью многие боготворили не меньше, чем Квонтрилла. На нем был трофейный голубой мундир, снятый с убитого лейтенанта-северянина.
— Ну что, капитан, куда? — выкрикнул кто-то из толпы.
Тодд обвел собравшихся строгим взглядом.
— Боюсь, что никуда, если вы, ребята, будете здесь толпиться, что больные овцы, когда ружья не чищены и упряжь не чинена.
С ворчанием начали расходиться.
— Флетч Тэйлор! — гаркнул вдруг Тодд. — Где ты ни есть, двигай сюда!
Повернулся и опять зашел в палатку.
Сэм пихнул Тэйлора локтем в бок.
— С чего это благородный вождь Джордж Тодд зовет тебя, разбойника и вора? — поинтересовался он.
Тэйлор ухмыльнулся.
— Он, вишь ты, велел мне следить в оба за шпионами янки, — сообщил он доверительно, — небось попросит назвать имена — вот хоть твое, к примеру.
И он пошел к палатке.
— Подумаешь, напугал! — прокричал ему в спину Сэм. — Он же попросит назвать имя по буквам, тут ты и срезался!
Тэйлор вошел в палатку, и кто-то задернул полог. Сэм постоял еще немного, потом зашагал через лагерь в поисках еды. И что это Квонтрилл и другие командиры так долго обсуждают? Почему держат все планы в тайне от бойцов? Этого он никак не мог понять. Удар по Лоренсу и красноногим особо и планировать нечего: налететь как молния, разнести в пух и прах штаб красноногих и гарнизон северян, потом быстро убраться восвояси с остановкой разве что у дома Джима Лэйна, чтобы его запалить в отместку за десятки сожженных домов в Миссури.
И напрасно они секретничают, опасаясь рядовых: шпионов среди ребят Квонтрилла не больше, чем рыбы в небе. Сэму довелось перекинуться словцом не менее чем с сотней из них — каждый так или иначе пострадал от разбойников-аболиционистов: кто потерял собственность, кто — родню.
Месть живуча. Кто-кто, а Сэм это знал. Два года прошло со дня гибели Ориона, а он не убил пока ни одного солдата-федералиста, не говоря о красноногих мародерах-канзасцах. Не потому, что не хотел. Сколько раз он стрелял по синебрюхим, но всегда с большого расстояния или в темноте. И ни разу не попал, разве что в дерево или в случайно подвернувшуюся лошадь.
Сэм позавтракал домашней ветчиной в компании трех братьев, почти мальчишек, из графства Роллз, что к югу от Ганнибала, — они сочли его за земляка и, стало быть, чуть ли не родственника. Он ел их пищу, рассказывал, по кругу, миссурийские байки и обещал со своей стороны выставить угощение, когда разживется ветчиной. Потом опять взвалил на плечо седельные сумки и пошел к загону взглянуть на Биксби.
Биксби был чалый мерин, вислозадый, весьма раздражительного нрава. К тому же он был убежден, что не в пример лучше Сэма ориентируется на местности и потому вправе решать, когда и куда ехать. Несмотря на столь явные пороки, Сэм и в мыслях не держал искать Биксби замену. Он полагал, что лучшей лошади не заслужил.
Сэм предложил Биксби кусок твердого тростникового сахара, который нашелся в одной из седельных сумок, но Биксби на сахар даже не посмотрел и попытался куснуть Сэма в плечо.
— Добра не помнишь, — укоризненно сказал Сэм, похлопав Биксби по морде, — это ведь я тебя вывел из аболиционистского рабства.
Биксби всхрапнул, ударил копытом и опять попробовал укусить Сэма.
— Клеменс! — донеслось вдруг откуда-то издалека.
Сэм повернулся на голос и узнал одного из парнишек из графства Роллз, что угощали его завтраком.
— Тебя полковник зовет! — орал тот, не жалея легких.
Сэм удивился. Кроме Флетча Тэйлора, с которым он приятельствовал, его в отряде никто толком не знал. Потому что он был новенький, и потому, что уже успел проявить себя как никудышный наездник, никудышный вор и никудышный стрелок. Может, Тэйлор и вправду нашептал Тодду с Квонтриллом, что он шпионит на янки?
— Быстрей давай! — продолжал надрываться парнишка.
Сэм махнул рукой:
— Иду, черт тебя дери!
Биксби удалось-таки его укусить. Сэм замахнулся было заехать коню по морде седельными сумками, но Биксби кичливо вздернул голову и удалился, приплясывая.
Сэм, потирая укушенное плечо, проводил коня возмущенным взглядом.
— Приберег бы свои штучки для красноногих, — пробормотал он. Потом поднырнул под веревку загона и зашагал назад к палатке Квонтрилла. Входя внутрь, он предусмотрительно снял шляпу.
Уильям Кларк Квонтрилл сидел, откинувшись на спинку полированного дубового стула и положив ногу на ногу, за столом, представлявшим собой три доски, водруженные поверх пары козел. На нем была белая вышитая «партизанская рубаха», желтые бриджи и черные кавалерийские сапоги. Сэма он приветствовал едва заметной улыбкой. Над узкой верхней губой полковника протянулась полосочка рыжеватых усов. Веки были приспущены, но серо-голубые глаза, блеснувшие из-под них, пронзили Сэма острее штыка. Сэм остановился у стола и весь напрягся, пытаясь унять дрожь. Он вдруг подумал, что глаза у него в точности такого же цвета, как у Квонтрилла.