Сверхновая американская фантастика, 1995 № 05-06
Шрифт:
— Теперь вы все чувствуете, что тут что-то не так, верно? — сказал Дуэйн. — Но если вы подбросите что-нибудь, вы еще и увидите это своими глазами. — Он кинул мне теннисный мячик. Тот подлетел под потолок, и мне пришлось подпрыгнуть, чтобы поймать его. Я бросил его назад, низом. Он нырнул, а потом, по дуге, вдруг опять пошел вверх.
Мы принялись кидать его взад и вперед. Дуэйн бросил его вбок и кверху. Мячик крутился и поворачивал в воздухе и, наконец, пролетев меж ног Дуэйна, нарисовал в воздухе петлю, обогнув
— Так вот, тут летают не только мячи, — сказал Дуэйн.
Теперь наступила моя очередь. Стоило зажмуриться — вас охватывало паническое чувство словно при сильном ветре на краю утеса. Но если перебороть этот страх и расслабиться, можно было одним прыжком перемахнуть через все помещение. Мы с Дуэйном отталкивались и летали взад-вперед, попав в ритм. Для этого нужно собраться; и мяч мы кидали, чтобы нащупать верный ритм. Дуэйн всегда делал последний бросок, и в игру входил я: ловил последний бросок, ронял мяч и отталкивался от поверхности.
Я делал это много раз, не задумываясь, но сегодня я случайно поглядел в сторону перил — там стояла та самая девушка и смотрела на меня. И совершенно неожиданно я подумал о ней, находясь в воздухе. Я скользнул в сторону, врезался прямо в Дуэйна, и мы вдвоем вмазались в настил.
— У-хх, — Дуэйн дернулся и попытался сесть. Думаю, со стороны это выглядело похуже, чем на самом деле, потому что несколько человек оторвались от перил, пытаясь подойти и помочь нам. И внезапно они начали носиться, ударяясь о стены. Через несколько секунд пространство под навесом стало напоминать автомат для жарки поп-корна.
Дуэйн перевел дух и поднялся. Вокруг, визжа, летали люди.
— Держитесь! — заорал он. — Хватит! — Иногда у Дуэйна появляется командный голос. Все быстренько опустились на землю.
— Ладно. Сейчас мы Подведем вас назад к перилам. Ты в порядке, Дуг?
— Ага.
— И все же я думаю, что это какой-то трюк, — прошептал молодой человек своей сестре.
— Ох, Роб, хватит.
— Ага, Роб, — сказал Дуэйн. — Заткнись.
В конце дня, когда ушел последний автобус, а солнце скрылось за гребнем холма, светились только огоньки в окнах сувенирной лавки. Горди закрыл ворота и унес кассу в магазинчик, чтобы Ирен могла подсчитать дневную выручку. Мы тоже зашли.
— Дуг сегодня облажался там, — сказал Дуэйн, стягивая перчатки. — Врезался в меня, Горди. Я говорил тебе?
— Три раза.
— Так вот, я думаю, у меня ребро треснуло, — сказал Дуэйн.
— Очень плохо, — ответила Ирен, поднимая взгляд от кассы, — значит, ты не пойдешь на вечеринку?
— О! Ваша вечеринка!
— Горди готовит еду, верно, золотко?
— Ага. Из настоящих земных продуктов. Мексиканская кухня.
— Что такое мексиканская кухня?
— Ах, ну не знаю. Бобы. Тортилья.
— Тор-ти-йя, — повторил Дуэйн. — Ладно. Когда?
— В девять.
— Можно
— А как твои ребра?
— И ребра не забуду, — сказал Дуэйн.
Около девяти я добрался до Горди и Ирен. Запах еды доносился уже с полдороги. Потом начался шум. Горди всегда запускал свою музыку на всю катушку. У него на вершине холмов были расставлены параболические антенны, и он ловил всякие земные штуки. Годы и годы оттуда неслись сигналы — сигналы, которые лишь теперь настигли нас. Больше всего Горди любил какой-то «рок».
Когда я вошел, Горди приплясывал на плетеном коврике. Он улыбался во весь рот. Хижина была набита людьми, а музыка гремела так, что дребезжали все безделушки и фарфоровые статуэтки, которые Ирен везде понаставила.
— Привет, золотко! — завопила Ирен через всю комнату, завидев меня.
— Чего? — проорал я в ответ. Из-за музыки трудно было расслышать.
— «Дикая штучка, ты с ума меня свела, — пел Горди.
Ба-ди- Да-думмм…
Но я так хотел бы…
Ба-ди- Да- думмм…
Давай, прижмись покрепче!
Ба — ди- Да-думмм…
Я лю-ююбл-юю тебя-а», — проорал Горди, и Ирен разразилась смехом.
Все танцевали.
— До этого у меня была примерно половина этой песни, — перекрыл шум Горди. — «Дикая штучка». Класс!
Ирен помахала мне, подзывая к себе. Но там было слишком много народу. Я странно себя чувствовал весь день, а до того как я пришел сюда, я лежал в темноте, пытаясь не думать о Генри; и картина, которую он написал здесь, теперь висела на стене за спиной у Ирен. Зря я пришел сюда. Я попытался улыбнуться хозяйке, но она тут же умчалась. Я подумал, ладно, может мне смыться отсюда, повернулся и наткнулся на Дуэйна.
Он был в темном костюме — мешковатые штаны, белая рубашка, белые теннисные туфли.
— Джи-Ди, — сказал он, — попробуй земного пива. — И сунул мне в руку бутылку.
— Где ты это раздобыл?
— Я якшался с богатеями. Слушай-ка! Что за унылое лицо? Все не так уж плохо, Джи-Ди! Погляди, кого я привел!
Он развернул меня за плечи и показал на девушку из группы.
— Выследил ее для тебя. Оказывается, Одри со «Стеллы». И братец ее — тоже.
— Он тоже тут? А я думал, он тебе не нравится.
— Он и не нравится. Но они всегда ходят парой. Постой-ка. — Дуэйн отправился к девушке и привел ее.
— Одри, я хочу познакомить тебя со своим напарником, Джи-Ди. Джи-Ди, это Одри. Ну ладно, развлекайтесь сами. — Он оставил нас, и я опять почувствовал, что краснею.
— Правда, он милый? — спросила она.
— Конечно. — Мне пришлось взглянуть на нее. Те же самые глаза, все верно.
— Этот дом — ваш?
— Нет.
— О! — Она кивнула и огляделась. — А чей он?
— Горди и Ирен. Они наверху, в кухне.