Сверхновая

Ищенко Геннадий Владимирович

– А для чего все это?
– спросила Лена.
– Вы не думайте, что я не хочу тренироваться, просто непонятно. Разве мы плохо работали с распылителями?

– Неплохо, - согласился Мерт, - но вашу работу видели все, у кого есть телевизор. Не понять того, что распылялась какая-то химия, мог только идиот. Я не думаю, что их много среди террористов, поэтому в следующий раз у них в дополнение к маскам будут респираторы или противогазы. Даже хороший респиратор ненадолго защитит от действия аэрозоля, а с противогазом он вообще не страшен. Поняла? Ну и молодец. Видите

две двери? Это раздевалки. Заходите в любую и переодевайтесь. Все необходимое там есть. Сейчас проведете первый бой, а я приготовлю реанимацию. Не нужно бледнеть: это была шутка.

– Чем мы должны подкрепить ваше желание отомстить русским, уважаемый Ленур?
– спросил пожилой араб.
– Вы ведь приехали за этим? Или вам нужна помощь в организации акции?

– У меджлиса достаточно своих возможностей, - ответил татарин.
– Средства потребуются для покупки препарата. Украинцы дали только одну ампулу для пробы. Не скажете, как вы ее провели?

– В небольшом селении, - ответил араб.
– Все заболели в первый же день, а умирать начали на третий. Потом там прошлись с огнеметами. Где украинцы нашли эту гадость?

– Говорят, что в Одессе, - ответил татарин.
– Я думаю, что в американском центре. В нем осталась охрана, но это сумасшедшие парни, и у них много оружия.

– Сколько они готовы продать, и что требуют взамен?

– Двести ампул. Взамен хотят двадцать килограммов золота.

– Мы заплатим, - кивнул араб.
– Они не хотят принять участие в акции? Я правильно понял, что эти парни из тех, кто воевал с русскими? Мы бы могли им доплатить. Они внешне не отличаются от своих бывших противников, поэтому вызовут меньше подозрений.

– Я с ними поговорю, - сказал татарин.
– Если не согласятся, ничего страшного. У меня есть парни, которых я сам не отличу от русских.

– Если вы удачно проведете акцию в их столице, можете вызвать эпидемию и серьезно ослабить русских. Я уверен в том, что они справятся с заразой, но понесут огромные потери. Я бы отложил акцию до лета, чтобы в эти потери вошли беглецы из Европы, но это помешает нашим планам. Золото вы возьмете с собой, или его доставить нам?

– С вашего позволения, уважаемый Амир, я бы его взял с собой.

– Его вам передадут завтра утром, - кивнул араб.
– Идите, и да поможет вам Аллах!

Когда за татарином закрылась дверь, открылась другая, и в комнату вошел невысокий мужчина, который ничем не походил на араба, кроме густой вьющейся бороды.

– Я думаю, что товар у него, а золото просто присвоят!
– сказал он, садясь на стул, на котором только что сидел гость.

– Не все ли нам равно, кому достанется золото?
– отозвался араб.
– Главное, что на столицу наших врагов обрушится гнев Аллаха! У нас много храбрых воинов, но мало техники. Нашим врагам и так нелегко, а если их начнет косить американская зараза, Иран не получит никакой поддержки и будет захвачен, а мы утроим свои возможности в производстве оружия. Все-таки часть турецких заводов оказалась разрушена, и они не восстановлены

до сих пор.

– А если у татар ничего не получится, или они сбегут с вашим золотом?

– Все в руках Аллаха!
– сказал араб.
– Может случиться и так. Тогда нам придется бороться с главным врагом. Если мы захватим Россию, то завоюем и всех ее соседей. Египет сдастся сам, с Ираном и Сирией мы справимся, а Израиль... У нас теперь есть свои атомные бомбы. Наши специалисты подготовили их к взрыву, и я не вижу больших сложностей с доставкой в Израиль. Жаль, что я не решаю один, иначе уже отдал бы приказ. Пока Америка занята своими бедами, этим нужно пользоваться. Если мы успеем укрепиться, то заставим с собой считаться весь мир!

Когда Олег вошел в гостиную, в ней за столом сидела вся семья и вернувшаяся раньше него Зоя. Телевизор не работал, а лица у родных были такими мрачными, как будто они только что кого-то похоронили. Судя по мокрым щекам матери, она опять плакала.

– Где тебя носит?
– сердито спросил отец.

– А что случилось?
– с тревогой спросил он.
– Не с Дмитрием Николаевичем?

– С нами, - ответил отец.
– Сегодня на работе сказали, что к нам поселят беженцев.

– А куда?
– не понял юноша.
– Все комнаты уже заняты.

– Тебе придется жить в одной комнате с сестрой, - объяснила мать. Купим еще одну кровать, а комод придется убрать.

– Ну и черт с ними, - высказался Олег, которому после избиения на тренировке все было безразлично.
– Я с понедельника учусь в третью смену, поэтому в комнату Светы приду только спать, а днем она на работе. Кого хотят поселить?

– Они еще сами не знают, - сказал отец.
– Беженцы начнут приезжать через пять дней, тогда и скажут. Плохо, что они не знают языка, а мы с матерью давно забыли то немногое из английского, что было выучено в институте.

– Язык будете знать, - пообещал юноша.
– Я только что за вас попросил. Дадут немецкий и французский, а если хотите, то и английский. Других новостей нет?

– Иди ужинать, - сказала мать, - а свои новости посмотришь через полчаса.

– Я тоже поем, - сказала Зоя и вместе с ним пошла на кухню.

Олегу оставили омлет, который он поставил греть, а девушка достала из холодильника продукты и занялась приготовлением бутербродов.

– Ты будешь чай или кофе?
– спросила она, намазывая на хлеб масло и паштет.

– Ничего я не буду, - отказался он.
– Достаточно омлета.

– Бедненький, - пожалела Зоя.
– Как тебя лупил этот Георгий! Лене досталось меньше. По-моему, она быстрее тебя.

– Я ему тоже врезал, - вяло возразил Олег.
– Почему-то после последней процедуры Мерта все безразлично и хочется спать.

– Зато исчезли синяки и нормальный нос, - сказала она.
– Все уже разошлись, поэтому сейчас поешь и будешь отдыхать, а новости можешь узнать у защитника. Самую главную ты уже услышал. Не представляю, как будем жить, если поселят большую семью. Нам даже холодильника не хватит.