Сверхновые религиозные звезды
Шрифт:
Безобидный на вид бумеранг, качающийся на качелях восходящих воздушных потоков, плавно развернулся, подвигал вверх-вниз центральным утолщением, и коротко мигнул ослепительной алой вспышкой. Повторил процедуру и снова мигнул. Трассы лучей были почти не видны, однако эффект обозначился после первого удачного попадания. Темно-зеленый крестик – самолет воздушной разведки – вдруг опрокинулся в воздухе, как эквилибрист, сделавший неосторожный шаг по канату. В действительности, пилот, ослепленный лазерными импульсами, пытался развернуть машину в сторону габонского берега. Сначала казалось, что это ему
– Упал, - лаконично констатировала Нлиа еще через пару минут.
– Что там у вас? – послышался из динамика голос капитана Палфри.
– Стью, мы завалили авиа-разведчика.
– Понятно… Ну, теперь готовимся. Скоро за нас возьмутся всерьез.
…
В четверти мили от замаскированного в небольшой бухте корвета, на склоне холма, обращенного к морю, имелся только что построенный большой бунгало… Точнее, постройка, похожая на большой бунгало – если сильно не присматриваться. А если присмотреться, то становилось очевидно, что это вообще не бунгало, а военный форт, построенный из подручных природных материалов, и грамотно вписанный в склон. В этом наскоро построенном форте разместился штаб сил обороны Аннобона, которые состояли из аннобонской милиции, гвардейцев президента Экваториальной Гвинеи и гренландского мини-корвета «Loki».
Стюарт Палфри положил woki-toki на стол, и бросил взгляд на экран ноутбука. Этот ноутбук был связан с боевой сетью, и на него транслировалась интегральная картина тактической обстановки по данным радара мини-корвета и спай-дронов. Пока ничего подозрительного. Тишина…
– Проблемы, кэп? – спросил милицейский шериф Котто.
– Будут и проблемы, - сказал Палфри, - Непременно будут.
– Не понимаю, зачем!
– воскликнул Буэзи Момбата, ударил кулаком по столу и глухо зарычал от боли в левой руке, забинтованной и висящей на перевязи.
– Эй-Эй, Не делай так мистер президент, - проникновенно обратился к нему Экапэ, олдермен Аннобона, - Рука будет болеть, не будешь спать, не скоро поправишься.
– Ты думаешь, я смогу спать? – спросил президент Экваториальной Гвинеи, - У меня полная голова чертовых мыслей! Зачем они на нас напали? Им мало своей нефти?
– Этот вопрос сейчас неактуален, - заметил Палфри, - В данный момент нам гораздо важнее знать, что делает противник. Нужны источники информации.
– Осведомители? – уточнил Момбата.
Капитан-лейтенант утвердительно кивнул. Президент ему нравился. Немного грузный дядька лет 45, про которого говорили, что он регулярно ворует, но соблюдает меру, и больше половины дохода от нефтяных концессий идет не ему в карман, а на довольно разумные социальные программы. Конечно, по западным меркам, президент, который отгребает себе почти половину национальных денежных поступлений, это никуда не годится, но в Африке своя специфика. С другой стороны, Стюрат Палфри не мог себе представить ни одного западного президента, который, при вражеском вторжении, не сидел бы, как пень, а взял бы автомат и сражался, как простой армейский офицер.
Буэзи Момбата сражался, и, даже получив пулю в левое плечо, не вышел из боя. Его вынесли, когда он потерял
Олдермен Экапэ, он же - один из немногих хороших врачей на Аннобоне, был чуть постарше президента, и относился к нему как к младшему родичу. По-свойски. Для Палфри это тоже было показателем того, что президент – неплохой дядька. Кстати, отношение уцелевших гвардейцев свидетельствовало о том же… А уцелело меньше взвода, и то каждый третий ранен. Безнадежным был тот бой за город Малабо...
В общем, и президент, и аннобонский олдермен были понятны капитан-лейтенанту. Совершенно иначе обстояло дело с шерифом Котто и его народной милицией. Как объяснял Экапэ, народная милиция - это беженцы из северной провинции Кентем, граничащей с Камеруном. Собственно, это даже не беженцы, а волонтеры, которые собирались вступить в армию, чтобы драться против оккупантов. Узнав, что армия отступила с континента, а на острове Биоко положение безнадежное, они с боями прорвались к побережью, захватили баркас, и пришли на нем на Аннобон.
Вроде бы, все получалось складно, но… Не верил капитан-лейтенант в то, что эта полусотня крепких, как на подбор, хорошо обученных, сработавшихся в команду, стандартно вооруженных парней и девчонок – вчерашние фермеры из гвинейской глубинки. Конечно, всему было объяснение. Почему крепкие? Потому, что только крепкие нужны в армии. Другие сидят дома. Почему сработавшиеся и обученные? Потому, что приходилось бывать в деле. Живем на границе, там часто кто-то шалит. Поэтому и оружие. Купили меганезийские «Palmagun» у барыги, конголезца. Оптом дешевле. Хорошая боевая пневматика. Картечь 8 мм и самогон для заправки батареи достать проще, чем патроны для автомата, и намного дешевле. Вопрос – ответ...
Возможно, Палфри и поверил бы, но он заметил, что местные, аннобонцы, не верят. Абсолютно не верят, хотя делают вид, что все правильно. Впрочем, какая разница (подумал Палфри) говорят милиционеры правду, или врут? Главное, они на нашей стороне, и в этом, кстати, абсолютно уверены и аннобонцы, и гвардейцы президента. Только сам президент Буэзи Момбата не вполне уверен. По глазам видно: он сразу догадался, кто эти крепкие ребята на самом деле. Догадался, но не скажет… Такие африканские расклады. Посторонний человек не вдруг разберется, что тут к чему.
Момбата сделал несколько глотков сладкого чая и повторил.
– Осведомители. Кое-кто из коммерсантов остался. Но как с ними связаться?
– А если по обычному сотовому телефону? – спросил Палфри.
– Нет. Оккупанты отключили вышки ретрансляторов.
– А по городскому телефону? – спросил шериф Котто.
– Ты думаешь, тут есть кабель через море? – с невеселой иронией спросил президент.
– Есть одна вещь получше, да! – произнес шериф, и вытащил из кармана жилетки-разгрузки трубку, похожую на сателлофон.