Сверхсекретный объект

Москвин Сергей Львович

Когда организованная в Театре Российской армии встреча ветеранов и действующих офицеров «Каскада» подошла к концу, майор Кудрявцев повез своего бывшего начальника к себе домой.

– Иван Захарович, никаких возражений! – объявил он Федорову. – Должен же я познакомить вас со своей семьей. А когда еще представится подобный случай.

Подполковник Федоров не стал возражать. После теплой встречи со старыми друзьями и бывшими однополчанами ему совсем не хотелось возвращаться в свою одинокую холостяцкую квартиру...

На звук открываемой двери в прихожую выбежал босоногий малыш в футболке и трусиках и вопросительно уставился на незнакомого мужчину. Кудрявцев легко подхватил малыша на руки и с нескрываемой гордостью в голосе произнес:

–

Знакомьтесь, Иван Захарович, – мой сын! Между прочим, ваш тезка – тоже Иван!

– Привет, тезка. – Федоров улыбнулся. – Сколько же тебе лет?

– Два, – ответил за сына Евгений. – Вон какой богатырь!

С этими словами он подбросил ребенка под потолок и ловко поймал его хрупкое тельце. Малыш залился счастливым смехом, – очевидно, подобные игры с отцом ему очень нравились. Иван Федоров смотрел на совсем не богатырские складочки на ножках ребенка, чувствуя, как к его горлу подступает горький комок. Сейчас он от души завидовал своему бывшему подчиненному, у которого рос сын, а дома ждала любящая жена. Сам Федоров так и не обзавелся семьей. В какой-то мере семью ему заменили бойцы «Каскада», с которыми Федоров проводил все служебное и большую часть личного времени.

Вслед за ребенком в прихожую вышла молодая женщина в простеньком домашнем халате. Поздоровавшись с Федоровым, она взглянула на мужа и с оттенком укоризны сказала:

– Что же ты не предупредил меня о госте? Я бы приготовила что-нибудь да и переоделась.

– Ты у меня и так самая замечательная, – ответил Евгений и, обращаясь к Федорову, добавил: – Иван Захарович, моя жена Маша. Маша, это мой боевой командир – Иван Захарович Федоров, – представил он супруге своего гостя. – Если бы не он, мы бы с тобой так никогда и не встретились.

– Как это? – удивилась Маша.

– Да просто шлепнули бы меня уже давно, если бы не его наука, – с наигранной беспечностью ответил Евгений.

– Что вы, Маша, ваш муж шутит, – поспешно вставил Федоров, заметив, как испуганно вспыхнули глаза женщины.

Однако, несмотря на его замечание, Маша продолжала настороженно смотреть на мужа, пока тот ласково не обнял ее и не увел из прихожей в гостиную.

Затем бывшие сослуживцы уединились на кухне. На столе появилась припасенная для подобного случая бутылка водки и незатейливая закуска, состоящая из нарезанного крупными ломтями хлеба, твердого сыра и полукопченой колбасы.

– Давайте еще раз за встречу, – предложил хозяин квартиры первый тост, наполнив рюмки.

После первого тоста последовал второй, за ним третий. Раздобрев от выпитой водки и от домашнего уюта, Федоров заметил:

– Хорошая у тебя семья, Женька. И квартира тоже хорошая. Правильно живешь, молодец.

– Не жалуюсь, – усмехнулся Евгений. – Квартиру-то мне звездочка помогла получить, – похвастался он. – Если бы не звание Героя, хрен бы дали. А так все-таки двухкомнатная, маленькая, правда, но нам с Машей хватает. Вообще-то я сюда только спать прихожу. А так целый день на базе или вообще в командировках. Вон, всего две недели как из Чечни вернулись. Говорят, в конце лета обратно. Так что Маше с Ванюшкой приходится здесь одним домовничать. Ну а вы-то как, Иван Федорович? – сменил тему Кудрявцев. – Скучаете, наверно, без боевого азарта?

– Не то слово, – грустно вздохнул Федоров. – Все-таки не по мне кабинетная работа. Привык я к прежней службе и к ребятам нашим привык. А теперь сижу в пустом кабинете один как перст. Время до пенсии высиживаю.

– Надоело бумажки перебирать? – посочувствовал Евгений.

– Да не в этом дело, – мотнул головой Федоров. – Если бы от моей нынешней работы хоть польза была. Это ведь только звучит красиво – старший офицер штаба, а фактически вся работа состоит в том, чтобы читать справки аналитического отдела и отчеты зарубежной резидентуры, да выбирать из них места, интересные для руководства. Командованию, видишь ли, лень целиком весь отчет читать,

вот подобные мне офицеры и делают для руководства управления соответствующую выборку.

Кудрявцев в сердцах стукнул кулаком по столу, так что стоявшая рядом с ним наполненная рюмка едва не опрокинулась.

– Да что там, в руководстве управления, совсем, что ли, ничего не понимают?! Вы же Учитель с большой буквы! Вас же на преподавательскую работу направить надо! Вон у нас в отряде парни до сих пор вспоминают, как вы с ними мучились! Зато скольким пацанам ваши занятия жизнь спасли! Помните, мы же из самых безнадежных ситуаций выбирались – и все благодаря вашим занятиям! Да я уверен – тактику специальных операций лучше вас никто преподать не сможет! Эх! Моя бы воля, я бы вас начальником всего нашего учебного центра назначил! А вас вместо этого – бумажки в штабе перебирать!

Кудрявцев вновь с силой ударил кулаком по столу. От этого удара его наполненная рюмка подпрыгнула и, ударившись об стол, разбилась, забрызгав водкой всю столешницу и расставленные на ней тарелки с закуской.

Безвоздушное пространство,

350 км от поверхности Земли

2.05, четверг, 08.00

Разведывательный спутник «Тритон» Управления национальной аэрокосмической разведки США на высоте трехсот пятидесяти километров от Земли пересек 30-й меридиан и начал снижение, постепенно приближаясь к земной поверхности. Проекция перигея [3] орбиты «Тритона» приходилась на Западно-Сибирскую равнину, а сама орбита была построена таким образом, что спутник синусоидальным зигзагом пересекал практически всю территорию России, проходя над Среднерусской возвышенностью, Уральскими горами, Западной и Восточной Сибирью, Сахалином и Камчаткой. Миновав Камчатку, спутник вновь начинал удаляться от Земли, чтобы до очередного снижения успеть зарядить свои аккумуляторы от солнечных батарей, восполнив тем самым запас энергии, израсходованной на выполнение полетного задания.

3

Перигей – ближайшая к Земле точка орбиты Луны или искусственного спутника Земли.

Среди всего многообразия объектов земной поверхности, попадающих в четырехсоткилометровую полосу сканирования разведывательного спутника, создателей «Тритона» и, особенно, авторов его полетного задания интересовали только те, которые имели в своем составе элементы, являющиеся источниками бета– и гамма-излучения. При регистрации каждого такого источника включалась вся бортовая аппаратура: разворачивались остронаправленные радиолокационные антенны, открывались объективы длиннофокусных фотокамер и выдвигались тепловые датчики, фиксирующие остальные параметры обнаруженной цели. Но первоочередным и непременным условием изучения каждого вновь обнаруженного объекта являлось наличие у него одного или нескольких сгустков высокообогащенного урана или плутония. «Тритон» наблюдал за пусковыми установками российских межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками.

Одновременно с «Тритонами», но по другим орбитам, над акваториями Атлантического, Тихого, Северного Ледовитого и Индийского океанов проносятся космические аппараты серии «Посейдон», также принадлежащие Управлению национальной аэрокосмической разведки США. Эти спутники фиксируют перемещение российских подводных атомных ракетоносцев. Отслеживаемые «Посейдонами» цели имеют в своем составе атомную энергетическую установку, являющуюся мощным источником радиоактивного излучения, а также несколько десятков баллистических ракет с ядерными головными частями. Технически обнаружить такую цель значительно проще, чем пусковую установку с одной-единственной межконтинентальной ракетой, поэтому полоса сканирования «Посейдона» составляет целых две тысячи километров.