Сверхсекретный объект

Москвин Сергей Львович

Геологи переоделись быстро и уже через пять минут вышли из купе. Оба надели похожие спортивные штаны и футболки, только не такие красочные, как у их попутчицы. После геологов место в купе занял Стен. Только сейчас он со всей очевидностью понял, что ему не во что переодеться. Стен совершенно отчетливо помнил, что среди его снаряжения нет брюк от спортивного костюма. Но вообще не переодеваться и ехать в вагоне в джинсах, которые были на нем сейчас, тоже было нельзя, чтобы не вызвать недоумения у своих попутчиков и остальных пассажиров вагона. Несколько секунд Стен думал, как выйти из создавшегося положения, после чего извлек из своей сумки легкие штаны камуфляжной раскраски от маскировочного комбинезона и натянул их на себя вместо джинсов. Переодевшись, он с великим трудом поднял в

багажное отделение, расположенное над дверью купе, свою дорожную сумку и, открыв дверь, пригласил обратно своих попутчиков.

Камуфляжные штаны их соседа не вызвали у геологов ожидаемого Стеном интереса, хотя он и заготовил на этот случай правдоподобный ответ. Его объяснение пригодилось, когда в купе вернулась умывшаяся Елена и поинтересовалась – откуда у Степана столь экстравагантный наряд. Он объяснил, что это часть его военной формы, и ловко перевел разговор на другую тему. Вскоре все четверо уже непринужденно болтали, как старые знакомые. Через полчаса после начала разговора Борис подмигнул товарищу и достал из своего рюкзака поллитровую бутылку водки. За бутылкой последовала закуска. Так за разговорами, сопровождающими веселые тосты, мужчины и их попутчица доехали до первой станции. Стен тут же отправился на перрон и вернулся с шестью бутылками пива и связкой вяленой рыбы. Неформальное общение успешно развивалось.

Главное разведуправление Генерального штаба

30.05, четверг, 09.30

Подполковник Федоров внимательно вчитывался в текст только что полученной сводки происшествий. Кражи, грабежи, разбои, убийства, изнасилования – столица жила своей обычной криминальной жизнью. Часть совершенных за истекшие сутки преступлений уже раскрыта по горячим следам, другая будет раскрыта в ближайшие дни. Для раскрытия прочих преступлений потребуются многие месяцы упорной и кропотливой работы. Но какая-то их часть – Федоров надеялся, что меньшая – не будет раскрыта никогда.

Подполковник положил на стол прочитанную сводку. Новый маркер, на этот раз красный, так ни разу и не прикоснулся к бумаге, не оставив на ней сигнальных пометок. Среди нескольких десятков всевозможных происшествий минувшего дня, зафиксированных в сводке, не нашлось ни одного, к которому могла быть причастна американская разведка или лично полковник Греймс.

«Но что именно я надеюсь отыскать в этих сводках? – спросил Федоров у самого себя. – Не пытаюсь ли я таким способом оправдать собственное безделье? Я как тот пьяница из известного анекдота, который ищет свои ключи не там, где их потерял, а там, где светлее. Однако ничего другого мне пока не остается», – грустно заключил он.

После того как начальник штаба поручил Федорову разработку Греймса, тот составил и передал в варшавскую резидентуру ГРУ задание уточнить цель приезда полковника Греймса в американское посольство. Но сам Федоров понимал, что скорее всего это задание так и останется невыполненным. В лучшем случае в ответ на свой запрос он получит несколько вероятностных оценок польского вояжа Греймса, основанных не на установленных резидентурой фактах, а на известном резиденту боевом опыте начальника отдела специальных операций ЦРУ. Возможности зарубежной резидентуры далеко не безграничны. Даже во времена тесного взаимодействия со спецслужбами «братского польского народа» российской военной разведке далеко не всегда удавалось выяснить, что творится за стенами американского посольства в Варшаве. Поэтому Федоров и не возлагал особых надежд на варшавскую резидентуру ГРУ. Не имея какой-то конкретной отправной точки, он взялся за изучение поступающих в Москву отчетов территориальных органов ФСБ и военной контрразведки, которые удавалось получить в ГРУ, а в последние дни и сводок происшествий по Москве и Московской области. Изо дня в день Федоров процеживал все доступные ему сведения, стараясь найти в них хотя бы намек на возможное участие Греймса в тех или иных событиях. Но за все время военному аналитику не удалось обнаружить ни одного факта, подтверждающего его собственную версию.

«Полковник Греймс не просто разведчик. Он – профессиональный военный диверсант, – рассуждал Федоров. – И начальником отдела специальных

операций ЦРУ Греймс был назначен именно за свои успехи в организации и проведении диверсионно-разведывательных акций. Конечно, деятельность отдела специальных операций не ограничивается организацией лишь одних диверсий... Однако если нынешней операцией руководит лично Греймс, а, судя по всему, так и есть, раз он сам прибыл в Варшаву, то скорее всего это будет именно диверсионно-разведывательная акция! Тогда становится понятным, почему Греймс прилетел из Америки не один, а вместе с группой морских пехотинцев. Под видом морпехов он привез с собой трех диверсантов, которым поручено проведение акции. Но вот где должна состояться эта акция? Вряд ли это место в Польше. Поляки и так готовы показать американцам все, что угодно, лишь бы те поскорее приняли их в НАТО и в Евросоюз. Ближайшие соседи Польши: Литва, Белоруссия, Украина, ну и, конечно, Россия? Литву можно исключить сразу по тем же причинам, что и Польшу. Белоруссия и Украина – тоже слишком мелко для ЦРУ, вернее, для Греймса. Все-таки диверсионно-разведывательные акции проводятся в отношении стратегически важных, прежде всего военных, объектов. А собственных объектов, которые могли бы представлять столь повышенный интерес для американской разведки, ни в Белоруссии, ни в Украине просто нет. Объект нынешних разведустремлений ЦРУ может быть только российским! Но вот что это за объект и где он находится – у нас или за рубежом?!

Надо будет выяснить в штабе, к чему последнее время особенно проявляет интерес американская разведка. Ведь не на пустом же месте задумал Греймс свою операцию, – подумал Федоров, вращая между пальцами невостребованный маркер. – К чему откладывать? Лучше сделать это прямо сейчас. Да и сводку уже пора вернуть в секретариат». Убрав прочитанную сводку в непрозрачную пластиковую папку, подполковник встал из-за стола.

Разрешение на получение интересующих Федорова материалов мог дать только начальник штаба, и из секретариата Федоров направился к нему. На этот раз в приемной Звонова терпеливо ждали своей очереди на прием сразу три офицера.

– Лев Аркадьевич на совещании у руководства, – заметив вошедшего в приемную Федорова, известила его секретарша.

– Ясно, – Федоров кивнул и незаметно для секретарши взглянул на свои наручные часы.

Обтекаемый термин «руководство» подсказал ему, что секретарша не знает, к кому именно из руководителей управления отправился на совещание ее начальник. К тому же начальник ГРУ или его замы обычно не созывали совещаний до десяти часов утра. Пока же было только без четверти десять. Поэтому скорее всего Звонов еще вообще не приехал на службу, а секретарша просто его покрывает. Перспектива оказаться четвертым в очереди на прием Федорова совершенно не устраивала, и он вышел в коридор, надеясь перехватить начальника при подходе к кабинету. Тактика сработала. Без пяти десять Звонов показался в коридоре. Федоров тут же направился к нему и, изобразив якобы случайную встречу, обратился к начальнику с вопросом:

– Товарищ полковник, мне необходимы свежие данные о последних разведустремлениях американской разведки.

– Хорошо, я дам команду в аналитический отдел подготовить для вас нужные материалы, – рассеянно кивнул Звонов.

Начальник штаба явно пребывал в благодушном настроении. Пользуясь случаем, Федоров тут же обратился к нему с новой просьбой:

– Лев Аркадьевич, хорошо бы еще аналогичные материалы у наших коллег из ФСБ запросить. Прежде всего в центральном аппарате и в Московском управлении.

Звонов сразу скорчил кислую мину. Последняя просьба Федорова выходила за пределы его компетенции. С подобным запросом в ФСБ мог обратиться только начальник ГРУ, которому сначала требовалось всесторонне обосновать целесообразность такого запроса. Не желая лишний раз беспокоить начальника управления, Звонов попробовал отговорить Федорова от его намерения:

– Иван Захарович, вы же прекрасно знаете, какова эффективность подобных запросов. Фээсбэшники все равно не сообщат нам ничего конкретного, а отпишутся общими фразами. А из Московского управления скорее всего вообще не ответят. У них вчера человека убили, так что им сейчас не до нас.