Сверхсущественное в Магической Академии
Шрифт:
– Я слушаю, слушаю!
– сглотнула я, пытаясь представить себе человека, перед которым стоит на коленях сам министр магии.
– «Кто это сделал?» - спросил я, вытряхивая их пакетов конечности и прочие очень нужные части тела, - усмехнулось зло.
– Мне ответили, что оборотень. Я три раза послал его обратно в маму. Один раз в дракона. И несколько раз в абстрактную задницу. Потом еще раз в дракона. Но уже в самца. Там оборотень должен был встретиться с министром магии. Министра я посылал туда раньше.
Мне
– Осталось только присоединить душу к телу. Для этого нужно было выйти в астрал, найти душонку и притащить ее обратно.
– Это невозможно!
– прошептала я, качая головой.
– Невозможно иметь двойку по боевой магии и тройку по прорицанию!
– усмехнулось зло.
– У меня тройка по боевой и четверка по прорицанию, - не согласилась я. И даже немного обиделась.
– Когда я рисовал тебе четверку, у меня рука дохлого ректора дрожала, - парировало зло.
– В итоге я открыл путь в астрал. Нашел там душонку. Причем, нашел по крикам: "Оборотень! Там оборотень!".
Я слушала и представляла черные доспехи, которые волокут по земле рыдающую душу: «Все, собачка ушла!», - успокаивает зло всхлипывающего ректора.
- Такие вещи отнимают много сил, - почему-то погрустнело зло.
– Добро всегда отнимает много сил, моя сладкая заноза в сердце.
– Я вообще слабо верю в то, что такое возможно!
– воскликнула я, нервно ломая себе пальцы. Неужели он дряхлый старик? От этой мысли мне почему-то хотелось плакать. Ведь я... Ведь я...
– Жалостливая история, не так ли?
– произнесло зло.
– В итоге что? Ректор живет и здравствует. Министр испортил ритуал, как только получил душу сына. Мое тело осталось в астрале. А душа приняла идеальную форму шара. И тот ритуал, который мы с тобой перерисовали, должен открыть путь в астрал и вернуть мне мое тело.
– А сколько тебе лет?
– спросила я, боясь услышать ответ.
– Сто?
– Сто золотых - это пенсия, которую министр может засунуть себе туда, откуда взял сына-идиота, - едко заметило зло.
– Мне две тысячи лет.
– Я не думала, что столько можно прожить, - удивилась я.
– Можно, если убивать идиотов на подлете к нервной системе, - рассмеялось зло.
– Так, я не понял? А что это ты так расстроилась?
– Ничего, - шмыгнула я носом.
– Все в порядке.
Ну как же так! Неужели он дряхлый старик?
– Иви, гадость
– послышался обеспокоенный голос зла.
«Две тысячи лет!», - звучало в голове, как приговор. Перед глазами мельтешил вредный седой старик.
– И-и-иви-и-и, - позвал меня голос зла, когда я чуть не высморкалась в бумажку с ритуалом.
– Давай вместе порыдаем, что ли? Я тут слезные железы уже настроил! Ну! Говори повод! Я готов! Хотя, погоди! Критические дни считаются поводом порыдать? Если да, то я в деле!
– Ничего страшного, - всхлипнула я.
– Я что-то не понял, - прокашлялось зло.
– Я кому тут слезу давил? Поверь, в моем возрасте это уже подвиг! Куда мне ее теперь девать?
– Ты хоть как выглядишь?
– спросила я с надеждой.
– В данный момент я выгляжу неплохо. Бледноват, правда! Но грудь как всегда несравненна!
– послышался смех.
– А еще у меня розовые волосы, большие глаза редкого цвета «непоймикакой», милый носик и критические дни.
– Я не про сейчас, - выдавила я, со вздохом понимая, что лучше не думать о плохом.
– Просто, я понимаю, что … может быть общего у студентки-троечницы и у чернокнижника, которому две тысячи...
Что со мной происходит? Я не знала с какой стороны зайти. Мне хотелось многое сказать, о многом спросить, но я почему-то смущалась. Поэтому и говорила о всяких глупостях. Как же глупо я сейчас выгляжу!
– Как что? В данные момент критические дни, - смеялось зло. Мне казалось, что оно уже рыдает.
– Ой, глупая моя. Не хотел тебя сразу пугать глобальными свершениями.
– Ой, смотри!
– я шмыгнула носом и уперлась взглядом в зеркало.
– Они что? Ритуал собираются проводить? Уже?
– Студенты предупреждены!
– слышался голос мадам Лерой. - Они будут находится в комнатах на момент проведения ритуала. Убираем столы и стулья!
– Е-кхе-кхе, - потирал костлявые руки Сморчок.
– Черная магия... Давненько я ею не занимался!
В огромном зале царили паника и бардак. К ним пыталась примкнуть неразбериха, но пока еще робко терлась возле входа. Огромные столы были убраны в дальний угол. Длинные скамейки, отполированные попами студентов еще в незапамятные времена, ютились вдоль стен.
По залу разгуливал ректор, размахивая свернутой бумажкой. Он не выпускал ее из рук. Я даже сплюнула от досады.
– Плохо дело, - засопела я, глядя на то, как вовсю идет подготовка к ритуалу.
Карл нес огромные кристаллы, складывая их вдоль стены. Вид у всех был решительный и радостный.
Мое воображение нарисовало ужасающие черные щупальца. Они торжественно вылезают из светящегося круга. Совершают действия, осуждаемые любым мужчиной. И щупают все вокруг. Даже ректора. За места для этого непредназначенные.