Свет далекой звезды
Шрифт:
– Юлечка, я больше не буду. Честное слово! Видишь, я уже улыбаюсь. Не сердись. Хочешь в дурака поиграем?
Что-то слишком быстро она переменилась? Заболеть испугалась? С чего бы? Какая-то в ней тайна, будто… будто еще не все кончено. Словно она чего-то ждет. Словно прислушивается к чему-то.
А вдруг?! Десять дней и ночей под одной с ним крышей. В одной постели!
Ну, тогда она полная идиотка. Хотя с нее станется. Вообразит, что этим его удержит. Кого из них этим удержишь!
Юлька
Но вот, наконец, и вокзал. Серое небо, серые лица. Пальто, плащи, зонты. И пузыри на лужах. Приехали. Опять пахать до следующего лета. Какая тоска!
Глава 10. ДОМА
Юлька права, думала Оля, подъезжая к дому. Мне нельзя раскисать. Я должна все выдержать ради своей цели. Надо побыстрее закончить работу над диссертацией. Надо защититься до того, как наступит срок, – если он наступит. Надо работать день и ночь и ни о чем больше не думать.
– Оленька! – обрадовалась мать. – Приехала! Раздевайся скорее да садись обедать. Все горячее.
– Как отдохнула? По своей работе не соскучилась? – Дмитрий Иванович – Олин отец – ревниво следил за ее успехами. – Новые идеи не появились?
– Соскучилась, конечно. И идеи появились. Мне никто не звонил?
– Утром шеф звонил. Просил, как только приедешь, связаться с ним.
Что там приключилось? Оля взяла трубку.
– Борис Матвеевич, добрый день! Это Туржанская. Вы просили позвонить.
– Олюшка! – услышала она обрадованный голос шефа. – С приездом! Как отдохнула?
– Спасибо, хорошо. Я нужна?
– Тут, понимаешь, проблема небольшая появилась. ВАК теперь требует, чтобы в диссертациях непременно было показано прикладное значение работы. Где ее можно применить. Дикость, конечно, но ничего не поделаешь. Надо обсудить.
Прикладное значение. “Кому нужны твои уравнения?” – спросил он. Как она ему ответила: “Я не прикладник”. Серго, как я хочу к тебе!
Что ж, придется стать прикладником. Ничего, она справится.
– Когда подойти? – спросила Оля. – Я хоть сейчас.
– Нет, сейчас уже поздно, я ухожу. Приходи завтра к одиннадцати.
– Могу и пораньше.
– Раньше не надо – у меня лекция. Да, вот еще что. Я уезжаю на конференцию на две недели. Прочтешь за меня лекции?
– Конечно. Езжайте, не беспокойтесь.
Вообще-то аспиранты не имели права читать лекции – им дозволялось проводить только лабораторные и практические занятия. Но член-корреспондент Академии наук Борис Матвеевич Воронов, называвший Олю не иначе, как "самая светлая голова в институте", добился для нее такого права
– Я требую собрать комиссию! – шумел он. – Или Ученый совет! Я до министра дойду! Эта девушка готовый лектор. Получше некоторых наших доцентов.
Ректор решил с ним не связываться – все-таки член-корр – и разрешил.
Оля очень добросовестно готовилась к лекциям: составляла подробный план, обдумывала, как получше объяснить трудные места, чтобы всем студентам было понятно, даже самым слабым.
Шеф, посетив пару раз ее лекции, махнул рукой и перестал ими интересоваться.
– Она им все как по полочкам раскладывает, – заметил он коллегам. – Даже я так не могу.
Однажды к ней на лекцию явился сам ректор. Неизвестно, что он сказал, но после его посещения даже самые непримиримые ее недруги замолчали. Оле был дан зеленый свет.
И студенты ее любили. Они быстро привыкли, что эта тоненькая девушка, внешне ничем не отличимая от них самих, часто заменяет на лекциях самого БМВ – так они прозвали Воронова. Она не считала за труд объяснить несколько раз непонятные места, помогала решать задачи. К ней можно было обратиться перед экзаменом – она охотно консультировала всех без исключения.
Работа над диссертацией стала для Оли спасением. Она ушла в нее с головой.
– Я должна спешить, – говорила себе девушка, – ведь мало довести дело до ума. Еще столько возни с авторефератом, отзывами, оппонентами. Кому все это нужно? Неужели нельзя опубликовать тезисы и чтобы в ВАКе ознакомились с ними и с диссертацией? Кому нужна вся эта околонаучная возня? Сколько сил и времени надо на нее ухлопать.
Обложившись книгами, она целыми днями не вылезала из-за стола.
– Отдохнула бы, – вздыхала мать, – сходила бы хоть в кино или еще куда. Ну что, у тебя друзей нет, погулять не с кем? На улице такая красота – не осень, а просто загляденье. За город бы с друзьями съездила. Говорят, еще подосиновики находят, да и опят полно.
Мать знала, что "грибалка" была Олиной слабостью.
– Ты бы послушалась мать, – вмешивался отец, – посмотри, на кого стала похожа. На воздухе совсем не бываешь, потому и аппетита нет. Кому будет нужна твоя диссертация, если ты свалишься?
Но Оля молча выслушивала их и продолжала свое. Ей не хотелось ни с кем встречаться. Все их вечеринки, прогулки по паркам, выезды на природу, которые она прежде так любила, теперь потеряли для нее всякий интерес. Научная работа стала для Оли и трудом, и отдыхом. Она часами просиживала в библиотеке, роясь в книгах и журналах в поисках ответа или подсказки на возникающие то и дело вопросы. И, найдя ответ, мысленно благодарила людей, живших давным-давно и протянувших ей через время и пространство руку помощи. Ей нравилось, наметив изящный способ решения очередной задачи, с головой погружаться в математические выкладки. Получив нужный результат, она радовалась ему, как подарку.