Свет и тень

Эшли Элисон

Ей было уже нестрашно. Только грустно. Как, как могло произойти, что этот красивый негодяй завладел ее душой? Почему она не может отделаться от этого наваждения? Ведь стоит ему только позвать ее, как, забыв обо всем на свете, она мчится на его зов. Неужели секс настолько сильнее доводов рассудка?..

Возвратившись домой, Даниэла тихо, как мышка, пробралась в свою спальню и, быстро приняв душ, залезла под одеяло. Толстые каменные стены и деревья за окном хорошо защищали дом от солнечных лучей, и даже сейчас, когда лето уже вступило в свои права, в доме сохранялась приятная прохлада.

После нескольких часов, проведенных на берегу океана, она чувствовала приятную усталость

и, если бы не смятение, что поселилось сегодня в ее душе, могла бы сказать, что сегодняшний день прошел хорошо.

Лежа в тиши своей спальни, она изо всех сил старалась выбросить образ Алекса из головы, но память то и дело подбрасывала ей все новые и новые подробности сегодняшнего дня. Закрыв глаза, она увидела внутренним взором, как он медленно бредет по песку, а ветер надувает его рубашку и треплет темные шелковистые волосы. С детства привыкнув видеть вокруг себя мужчин в дорогих костюмах и сорочках от Кардена или Армани, она и представить себе не могла, что сможет заинтересоваться таким мужчиной, как Алекс. И, что самое удивительное, даже в своих потертых джинсах и хлопковой рубашке он держался с ней так, словно не он, а она была у него в подчинении. «Я не должна думать о нем, – постаралась внушить себе Даниэла. – Это предательство по отношению к Стивену. Тем более что и сам Алекс, кажется, вовсе и не думает обо мне!»

Размышляя обо всем этом, Даниэла сама не заметила, как заснула, и потому не знала, что мужчина, мысли о котором весь вечер терзали ее, долго стоял под ее окнами в надежде увидеть ее снова или хотя бы услышать ее голос.

Он собирался уже уходить, как вдруг кто-то окликнул его по имени:

– Добрый вечер, мистер Монро!

Резко обернувшись, он наткнулся на насмешливый взгляд миссис Лесли Стюарт и, не желая быть невежливым, в свою очередь учтиво поздоровался с ней.

– Не пугайтесь, молодой человек, я не выдам вашу тайну, но, может, мы все же обсудим ваше присутствие здесь за чашкой горячего кофе?

– С удовольствием, мэм, но кроме кофе мне хотелось бы еще и съесть что-нибудь, так как я ужасно голоден.

– Прекрасное желание, – тихо рассмеялась миссис Стюарт. – В молодости нужно много есть, чтобы было о чем вспомнить в старости. Пойдем на кухню, Алекс. Миссис Янг уже ушла, так что мы сможем поговорить там без помех. Кстати, сегодня на обед была великолепная утка с яблоками. Наверняка несколько кусков найдется и для вас. Я сама вас обслужу.

Подождав, пока Алекс насытится, миссис Стюарт продолжила разговор:

– Как дела у Майкла? Мы не виделись с твоим отцом лет двадцать. Я слышала, что он женился второй раз, это правда?

– Правда. Но я почти не знаком с его женой: мы слишком редко видимся. А как вы узнали, кто я? Ведь вы видели меня, когда я был еще ребенком.

– Ты слишком похож на своего отца, Алекс. Те же глаза, та же улыбка. Удивляюсь, как Даниэла до сих пор не заметила этого. Ты ведь приехал из-за нее, не так ли? Это отец послал тебя?

– Вы угадали, мэм. Не знаю почему, но ему ужасно не нравится эта идея Даниэлы выйти замуж за мистера Стивена Мэтьюза. Собственно, поэтому он и попросил меня приехать и попытаться на месте узнать, достойный ли выбор сделала дочь его близкого друга.

– У Майкла есть какие-то особые причины не доверять Стивену? Он что-то знает о нем? Говори же, Алекс, не тяни.

– У отца нет никакой компрометирующей информации на него, миссис Лесли, одна лишь интуиция, которая, кстати, никогда еще не подводила его.

– Ну а что тебе удалось узнать?

– Ничего, мэм. У полиции на него ничего нет, в банке одни восторженные отзывы, квартирную плату он вносит вовремя, в общем, чист как младенец.

– Никогда не доверяла таким безупречным людям, – недовольно произнесла тетушка Даниэлы. – Есть в них какое-то двойное дно... Этот Стивен

Мэтьюз или и в самом деле ангел с крыльями, или очень умело скрывает свое второе лицо. Я так волнуюсь за Даниэлу, Алекс, но теперь, когда ты рядом с ней, я смогу наконец спокойно уехать. И вот еще что. Я не совсем доверяю Люси. Умом понимаю, что она и есть та самая малышка Мелисса, которую мы так долго оплакивали когда-то, но душой принять не могу. Может быть, позже... Но пока она порой так странно ведет себя. Старается во всем походить на Даниэлу, покупает себе такие же вещи, как и у нее, делает такую же прическу, копирует жесты, походку. Иногда мне от этого становится не по себе. Первое время я еще могла различить их, но теперь... Теперь я далеко не всегда могу понять, кто из них кто.

– Но, мэм, – попытался возразить ей Алекс, – такое поведение кажется мне вполне естественным для близнецов. Я лично даже знал двух сестер, которые по очереди бегали ко мне на свидания, когда я еще учился в колледже. Я долго не понимал, в чем дело, а их это ужасно забавляло.

– Хорошо, если бы все было так невинно, как ты думаешь, Алекс, – задумчиво произнесла Лесли. – Но, прошу тебя, присматривай еще и за Люси. Только тогда я смогу спокойно уехать домой.

– Не беспокойтесь, мэм. Я позабочусь и о Даниэле, и о Люси, – ответил он и, проводив пожилую леди к выходу из кухни, поднялся по черной лестнице к себе в комнату.

Глава 10

Возвращаясь в этот вечер домой, Люси, впервые с того дня, как поселилась в родительском доме, почувствовала, что нечто странное творится у нее в душе при виде выступающего из темноты Честнат-хауза.

Странно, но теперь она уже не смотрела на него взглядом ищущего временный приют странника, теперь это был и ее дом тоже. Обычно сияющий ярко освещенными окнами, сегодня Честнат-хауз встретил ее мягким, приглушенным светом настенных бра. Сейчас, когда углы огромной гостиной оставались в тени, она была полна какими-то особыми запахами и звуками. Висевшие картины на стенах словно ожили и лучились особым блеском. Все эти вещи, что окружали ее сейчас, словно пытались рассказать ей о чем-то. Прислушиваясь к царящим в комнате звукам, Люси внезапно поняла, о чем именно они говорят ей. Закрыв глаза, она вдруг ясно представила себе свою мать такой, какой видела ее на фотографии. Неожиданно потянуло запахом лимонной вербены, едва слышно прошелестел шелк платья, и легкий ветерок, словно чье-то нежное прикосновение, коснулся ее лица.

– Мама! – прошептала она со слезами на глазах. – Это я, твоя Мелисса. Я нашлась. И я помню тебя и люблю! Помоги мне, мама, если можешь!..

Немного успокоившись и дождавшись, когда смолкнут последние отзвуки прошлого, а воздух вновь обретет неподвижность, Люси направилась в свою комнату, бережно неся в себе то, что было ей сейчас дороже всего на свете.

Проходя мимо библиотеки, она столкнулась с выходящей оттуда теткой и когда та поздоровалась с ней, с улыбкой поправила ее:

– Вы что-то напутали, миссис Стюарт, здесь нет никакой Люси. Я Мелисса Лансер. Надеюсь, вам это имя нравится больше? Мне тоже. Правда, мне нужно еще привыкнуть к нему. – Не удержавшись, она весело подмигнула застывшей от удивления Лесли и, не дожидаясь, пока та что-либо ответит ей, продолжила путь в свою комнату.

Глядя ей вслед, Лесли впервые за много дней почувствовала удивительное спокойствие в душе. Господь внял ее молитвам, и теперь маленькая Мелисса наконец вновь с ними.

– Благодарю тебя, Господи, – пробормотала она, – и тебя, Пресвятая Дева Мария, что вернули мне мою вторую племянницу. Теперь я могу быть спокойна за будущее обеих...

Проснувшись утром, Даниэла почувствовала недомогание: озноб и головную боль. И ужасно хотелось пить. Неужели вчера перегрелась на солнце?