Свет истины
Шрифт:
— Не знаю. Ничего я не знаю, дяденька. Отпустили бы вы меня.
— Пошёл вон!
Сурков разжал руку, и Воробья как ветром сдуло. Он ещё раз огляделся. На «поле боя», по-прежнему не подавая признаков жизни, лежал Сохатый. Он нагнулся над телом. Вроде дышит… Ладно, бог с ним, выживет, не подохнет. Сейчас главное разобраться, что с ним, с Сурковым, произошло.
Вернувшись домой, он первым делом учинил самый настоящий допрос тёще. Но толку от неё было мало.
На следующий день Сурков пришёл в Управление, мучительно размышляя над этим вопросом. Увидев его мрачную физиономию, полковник Тарасов спросил:
— Уже знаешь?
Час от часу не легче, подумал Сурков.
— Что вы имеете в виду, Иван Иванович? — осторожно спросил он.
— вот! — Тарасов раздражённо швырнул на стол лист бумаги.
Сурков опасливо взял лист, ведь там могло быть что угодно… Поднёс к глазам и не смог сдержать облегчённый вздох. Это всего-навсего было уведомление из отделения милиции о задержании Алексея.
— Ты чего улыбаешься? — подозрительно поинтересовался Тарасов.
— А я-то думал… — невольно вырвалось у Суркова. — Извините, товарищ полковник. Безобразие, конечно… — Он подобострастно уставился на Тарасова, затем вновь перевёл взгляд на бумагу. — «…подрался… был пьян… оказал сопротивление…» Очень похоже на Николаева!
— это я сам знаю. Значит, сделаем так… Поедешь сейчас же в отделение, вытащишь его оттуда и привезёшь сюда. Я ему такой пропиздон вставлю! — Полковник выразительно погрозил кулаком.
Темнота исчезла так же внезапно, как и наступила. Над ним нависли две страшные рожи. Алексей машинально протёр глаза, присмотрелся. Рожи медленно превратились в мужские лица. Одно из них Николаеву показалось знакомым. Он напряг память… Точно, это ведь Сурок! Неужели и его повязали?
— Сурок, а тебя за что? — тихо спросил Алексей.
— Очнулся! — радостно сказал сержант.
— А что ему будет… — равнодушно заметил Сурков. — Давай вставай, шпана!
— не скажи! — возразил милиционер. — Что я, Хабибуллина не знаю? У него удар, как у парового молота! Раз врежет — неделю в санчасти отдыхать будешь… А твоему повезло! — он выразительно поводил перед глазами удивлённого Алексея указательным пальцем правой руки. — Смотри, реагирует. Похоже, даже сотрясения мозгов нет. Ну, считай, легко отделался, парень!
— Спасибо! — проворчал Алексей.
Он попытался подняться, его качнуло. Но Сурков был
Сержант подхватил парня с другой стороны. Общими усилиями они поставили Николаева на ноги. Тот постоял немного, осторожно повращал головой и неуверенно сделал шаг-другой.
— Ничего, ничего… главное — сотрясения мозгов нет! — радостно приговаривал сержант, похоже, он был искренне рад, что неведомый Хабибуллин не изувечил Николаева.
— Идти сможешь? — поинтересовался Сурков.
— попробую.
— На плечо обопрись.
— Сейчас… Нет, я лучше сам… Умеют же бить, сволочи!
— а ты чего хотел? У них же тренировки здесь каждый день! — коротко хохотнул Сурков.
— Мы же не знали, что он ваш, — обиженно заметил сержант.
По его приказу дежурный открыл двойную железную дверь. Алексей, поддерживаемый Сурковым, покинул «обезьянник».
Выбравшись на улицу, Алексей огляделся. Голова уже больше не болела, мысль работала чётко, а главное — в нужном направлении.
— Мелочь есть? — деловито поинтересовался Алексей.
— Вот… — Сурков выгреб из кармана внушительную горку мелочи.
Алексей решительно забрал всю горку.
— Хватит!
И он быстрым шагом направился к ближайшему коммерческому ларьку.
— Эй, погоди! — до Суркова наконец дошло, что задумал напарник. — Тебе же к Тарасову ехать… — тогда мы тем более должны опохмелиться!
— нет, ты что! Я не буду!
— Да у тебя вид такой, словно ты всю ночь квасил… Держи! — Алексей ловко откупорил и протянул Суркову бутылку пива. — Держи, не роняй… — Вот шпана!
Они сделали по большому глотку. Сурков почувствовал, что ему неожиданно стало легче. Все его волнения как-то сразу исчезли. «А все-таки хорошо, что у меня такой напарник, — вдруг с нежностью подумал он. — Шпана, конечно, лиговская, но добрая душа, ничего не скажешь. Обидно будет, если Тарасов его выгонит…»
Алексею тоже стало хорошо. Мир восстановился в своих привычных границах и принял знакомые очертания. Душа наполнилась чем-то лёгким, воздушным. Вдруг захотелось прыгать и радоваться жизни, словно молодому щенку. От избытка чувств Алексей хлопнул напарника по плечу.
— Ты чего?!
— Может, ещё по одной?
— Я — пас! — поднял руки Сурков. — Ты не забывай, нас Тарасов ждёт.
— а я, пожалуй, возьму. Семь бед — один ответ! Все равно от меня сейчас таким перегаром несёт…
Сурков и Алексей шли по Петроградке. На пустой в этот полуденный час улице гулко отзывался звук шагов. Не нужно было быть особым экспертом, чтобы определить, что Алексей уже слегка навеселе. Сурков уверенно поддерживал его под руку.