Свет, который не гаснет
Шрифт:
Милана молча курила. Света переваривала услышанное. Оно не переваривалось. И не укуривалось. Артур — наркоман?!
Милана словно услышала ее внутренние метания.
— Слава богу, на иглу он сесть не успел, — Милана резко затушила окурок.
— Ты все-таки поговорила с отцом?
— Он все-таки разбился на машине, когда был под кайфом.
Здесь ахами дело не ограничилось. Света вскрикнула — и, словно испугавшись этого громкого звука, зажала рот ладонью. Милана развела руками — то ли признавая очевидность фактов, то ли, наоборот, предлагая подивиться такому стечению обстоятельства. А потом вытряхнула из пачки еще
— Самое… если так можно выразиться… хорошее во всем этом было то, что никто, кроме Арчи, не пострадал, — Милана выпустила вбок длинную струю дыма. — А то, слышала, наверное, как это иногда бывает? — Светка судорожно кивнула. — А Арчи вылетел на встречку и, никого не поймав, врубился в отбойник. Три сальто в воздухе, приземление на крышу. Занавес.
— О, господи…
— Да, боженька явно за ним присматривал в тот день, — хмыкнула Милана, выпуская еще одну струю дыма. — Жив остался братишка мой. Колено разбил о рулевую колонку, ребра поломал, морду расквасил. Ну и… ослеп.
— У него повреждены глаза?! — Света, наконец, отмерла и смогла выдать осмысленную реакцию. Она же видела… хотя нет, его глаза тогда были закрыты… Наверное, поэтому Артур не открыл глаза, а не из-за вредности, как она тогда подумала. О, господи. О, господи…
— Нет, глаза целые. В голове что-то… какая-то часть мозга пострадала, которая за зрение отвечает… — Милана сердито потерла глаза. — Сначала вроде бы врачи сказали, что зрение может восстановиться. А потом — нет, не получилось. Кажется, есть какой-то экспериментальный центр, который с такими вещами работает. В Германии. Или в Израиле — я уже сейчас не помню точно. Но там никаких гарантий, да и к тому же… Ладно! — махнула рукой Милана, а потом отхлебнула прямо из бутылки. — Хватит об этом. Грустно. Расскажи лучше про своего мужика бывшего.
— А это охуеть какая веселая тема, ага, — немного грубовато отозвалась Света. Просто чтобы сбросить нервное напряжение. Хотя бы часть.
— Ты умеешь рассказывать так, что все смешно, — парировала Милана. А потом разлила остатки по бокалам. — Давай, я в тебя верю. Как его звали?
— Валера.
— Дебильное имя.
— Да он и сам, знаешь…
— Не знаю, но ты сейчас мне расскажешь.
У нее наверняка изящные щиколотки. И небольшой размер ноги. А икры — округлые и гладкие. И руки тоже округлые и гладкие, кисть тонкая, а пальцы… Ох уж эти пальцы Светланы. Не очень длинные, но ловкие. Умелые. А еще у нее отчетливо выраженная талия, крутые бедра и пышная грудь. В размерах женской груди Артур никогда не разбирался — ну, в смысле номера. Но по каким-то внутренним ощущениям — полная ладонь, даже чуть с лишком — а у Артура и ладонь не мелкая, и пальцы длинные. В общем, такая, чтобы в эту грудь можно лицом ткнуться, носом зарыться — и сдохнуть от счастья. Или точно так же зарыться носом в ее волосы — и тоже ошалеть от наслаждения. А если ее обнять, прижать и всю-всю ощутить…
Мечтай, калека, мечтай.
А лучшей вставай и сделай что-нибудь. С нервным напряжением — в целом организме и локальным.
Артур встал, взял телефон, вдел наушники-капельки. Силовые тренировки надоели, захотелось попробовать что-то новое. Этим новым оказался комплекс с интригующим названием «Восемь кусков парчи». Артур встал в базовую стойку и запустил на воспроизведение первый урок.
Света
Артур не спал. Более того, он был занят делом. Света остановилась в дверном проеме, совершенно завороженная открывшейся ей картиной. И даже, кажется, протрезвела.
Артур ее не слышал. Совершенно точно не слышал — в его ушах белели крошечные беспроводные наушники. И, очевидно, именно в них был источник того, что он делал.
А он двигался. В каком-то совершенно удивительном медленном завораживающем ритме. Артур словно перетекал из одного положения в другое — плавно, без рывков и остановок. Его движения напоминали течение чего-то густого, вязкого — масла, меда. Или, может быть, так течет ртуть. Только эта была не ртуть, не масло и даже не мед. А живое человеческое тело, облаченное лишь в свободные штаны. Совершенное в каждом плавном тягучем движении — как-то совершенно по-новому совершенное.
Светлана не знала, сколько она так простояла, наблюдая. Пока Артур не остановился, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, вынул наушники. И обернулся.
— Вы закончили?
Света смотрела в черные прямоугольники очков. Желание увидеть его глаза становится отчетливо навязчивым.
— Да. Я пришла на кухне прибраться.
— Это не обязательно.
— Я все-таки приберусь.
Он пожал плечами и протянул руку за футболкой, висящей на тренажере.
Стукнула дверь в душ, зашумела вода. Шумела она недолго, снова стукнула дверь ванной.
— Я спать. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи. Я дверь закрою.
Артур не ответил, лишь кивнул. И скрылся за дверью спальни. А Света, накинув полотенце на плечо, села на стул. Кухня сияла чистотой. На завтрак Артуру приготовлена творожная запеканка, ее завтра только в духовку на полчаса поставить — и вот вам горячий сытный завтрак. И пора бы и самой Светлане уже идти домой и тоже ложиться спать. Но она сидела на этой красивой, чистой, ярко освещенной кухне и размышляла о том, что рассказала ей сегодня Милана.
Наркотики. Авария. Да как же это можно представить… Да кто бы мог подумать… Но это было, Милана рассказала правду. Врать и придумывать все это сестре Артура было совершенно незачем. Светлана встала и подошла к темному окну.
Из всей череды этих поразивших ее событий и фактов, что рассказала Милана сегодня, всплыл один. Кажется, на фоне остальных, весьма малозначительный. Но сейчас Светлана думала только об этом.
«В основном это были девки с ногами от ушей, силиконовыми сиськами и вакуумом в голове»
Света смотрела на свое круглощекое отражение в темном стекле. Она отлично представляла, о каком типе девушек говорила Милана. У самой Светы из всего этого перечисленного не было ничего. Ну, может, вакуум в голове — это лишнее. Хотя…. Говорят, многие знания — многие печали. А вот от стоящих мячиком сисек и ног от ушей Света бы не отказалась. Да вот только не предлагал никто. Ноги — такие, как у Миланы, например, от рождения даются. А что до другого… На пластические операции у Светки попросту не было денег.